— Вот мы и пришли, чтобы договориться о времени венчания.
— Прекрасно, вы не изменяете нашему приходу, как многие. Надеюсь, — он взглянул на Маркуса, — я из ваших рук приму потом и малюток. Давненько я не держал их над купелью… мода, престиж… ах, ветреное время. Я жду вас послезавтра, если угодно.
— Прекрасно. А завтра мы поможем приготовить часовню к торжественной церемонии и проведем небольшую репетицию.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Не чувствуя под собой ног, Дженна прошествовала к алтарю. Шелковое платье, красиво облегающее фигуру, шуршало при каждом ее шаге, длинная фата летела за спиной, как стая белых бабочек. В руках, закрытых кружевом перчаток, она держала букет мелких белых роз, источающих божественный аромат. Несмотря на загар, Дженна казалась бледной. Она очень волновалась, и это всем было заметно.
Дойдя до Маркуса, Дженна уже готова была опереться на его руку — так нервничала, что подгибались колени, — но по правилам церемонии полагалось просто встать рядом и ждать слов священника.
Она подняла глаза на Маркуса: он тоже казался побледневшим, лицо было напряженным и серьезным. Увидев рядом с собой невесту, взволнованную, хрупкую и ангельски красивую, он чуть заметно улыбнулся краешками губ.
На слова священника «Маркус, берешь ли ты девицу Дженну за себя», он ответил твердое «да» и взглянул на невесту. Ее лицо сияло, а букет роз в руках подрагивал. Казалось, она не сможет выговорить «да» на вопрос, хочет ли стать женой Маркуса. Но под сводами часовни ее ответ прозвучал отчетливо и четко.
Они обменялись обручальными кольцами.
Откинув фату, Маркус поцеловал возлюбленную. Совсем не так, как в их страстные ночи: бережно, осторожно. У Дженны появилось предчувствие, что предстоит еще сделать много открытий в сердце возлюбленного, ибо таким — переполненным нежностью — она видела его впервые.
Расписываясь в церковной регистрационной книге, где в разное время ставили автографы старшие Кроссаны, Дженна едва справилась с волнением, когда выводила новую фамилию. Сколько раз она мысленно представляла эту церемонию, сколько раз тайно тренировалась в написании желанной для себя подписи Кроссан, и вот мечта сбылась. Правда, судьба подкорректировала ее фантазии, но Дженна была не в претензии: она получила драгоценный подарок, и это ощущение только возрастало после каждой встречи с Маркусом.
Церемония завершилась, и они прошествовали к выходу.
Семья ждала их у крыльца церкви. Зерна пшеницы посыпались им на голову в знак богатой счастливой жизни, под ноги детишки Энн бросали розовые лепестки, чтобы любовь казалась сладкой всю жизнь.
— Дженна, букет! Брось букет!
Она совсем забыла, что надо исполнить поверье: кто из девушек поймает букет невесты, та и выйдет самой первой замуж. Дженна подбросила букет — его подхватила хохочущая Кейти.
— Спасибо, подружка! Я тебя не подведу.
Кроссаны-старшие поцеловали новобрачных.
— Мир и любовь вам, дети. Дружите, как вы дружили в детстве, не ссорьтесь. Любите, как мы любим друг друга и любим вас.
Миссис Милли обняла Дженну и тихо сказала:
— Я выполнила свой долг перед твоей мамой: ты стала настоящим членом нашей семьи и ты счастлива. Так ведь, детка?
— Да, мама Милли, я очень счастлива, я самая счастливая женщина на свете! Благодарю вас, дорогие мои родители.
Они расцеловались. Подошли Дин и Келли.
— Мы ненамного отстанем от вас: через неделю назначена брачная церемония. А потом — в Америку.
— Вы все же решили уехать?
— Да. Там у Келли родственники, она скучает здесь. А я все-таки мужчина…
— Брат, я искренне рад за тебя, я уверен, что ты будешь счастлив. Как я. — Маркус обнял Дженну. — Впрочем, разве можно мериться счастьем? У каждого о нем свое представление.
— Хорошо, что я приехал с Келли сюда: мне нужно было научиться нести ответственность за свою любовь и за…
—.. За свои поступки, братец, — вставила Кейти, крепко держа в руках букет белых роз. — Поедемте же праздновать наше замечательное семейное событие. Я сгораю от нетерпения сказать тост.
— Последний снимок у часовни, и мы готовы. — Маркус обнял Дженну. — Готовы принять ваши поздравления.
В традиционном месте проведения праздников — на лужайке около дома — уже столпились приглашенные. Длинные столы, застеленные белоснежными скатертями, украшали фрукты, неоткрытые бутылки с винами, разнообразные красиво уложенные закуски.
Дженна все еще не могла поверить, что этот красивый праздник, что эти чудесные розы, расставленные в огромных вазах, появились сегодня в ее честь. Она держалась поближе к Маркусу, чтобы не просыпаться и не выпасть из этого сказочного действа.
Но все происходило реально, в режиме on-lain. Сердце, казалось, не вместит такой радости, но оно справлялось отлично со свадебными треволнениями.
— Не выпить ли нам по бокалу шампанского, дорогая женушка?
— Прекрасное предложение, но не забывай: впереди нас ждет первая брачная ночь.
— Ты намекаешь, что она чем-то будет не похожа на предыдущие?
— Еще бы: я накопила кое-какой опыт, ты взял на себя ответственность за меня и семью…
— Ты хочешь, чтобы мы зачали сегодня ребенка?
— Посмотрим, но я совсем не против, если это произойдет в часы первой брачной ночи.
— Похоже, я мало тебя еще знаю, хотя мы знакомы столько лет!
— Представь, в церкви я думала о том же самом!
— Так выпьем же за единство наших мыслей!
Гости веселились и танцевали, когда Маркус увлек Дженну в тихий уголок сада.
— Мне так хочется поцеловать мою жену по-настоящему, — объяснил он, — а свидетели нам ни к чему.
Он погладил ладонью ее щеку и коснулся губами лба.
— Моя дорогая… жена.
— Мой дорогой… муж.
— Что-то нам мешает, Маркус?
— Да, одежда, потому что я хочу целовать тебя всю.
— Вернемся пока к гостям, я тоже едва сдерживаюсь от желания отдаться тебе прямо здесь.
— Нам придется потерпеть. Но мы свое наверстаем!
В вечернем воздухе звучал медленный вальс, кружились пары, и Маркус увлек Дженну в центр танцевально круга.
— Не здесь ли состоялось наше первое объяснение во взаимной симпатии? Ты помнишь, как мы танцевали?
— Это помнят, я думаю, многие из гостей. Маркус, а ты понял тогда, что я хотела нашей близости?
— Еще бы! Как только я почувствовал это, то решился на все остальное.
Звуки прекрасной музыки проникали в их сердца и смывали горечь прошлого, растворяли тревоги и печали. Маркус закружил невесту по кругу — им аплодировали.
