Его светлость принялся рассыпать смесь по одному из листов плотной бумаги.
– Мистер Фарнаби? – переспросил он.
– Вы знаете его, сэр?
Очевидно, занятие графа требовало неусыпного внимания, но спустя несколько мгновений он заговорил, пропустив мимо ушей ее вопрос:
– Насколько я понимаю, мисс Тавернер, вы полагаете, мой долг заключается в том, чтобы… э-э… убедить Перегрина направить свои стопы на более благодатную почву?
– Вы его опекун, сэр.
– Знаю. Но я безупречно исполнил свой долг, когда сделал его членом двух самых эксклюзивных клубов в Лондоне. Не припоминаю, чтобы совершил нечто подобное для кого-либо еще за все время своего существования.
– Так вы думаете, оказали Перри услугу, когда познакомили его с игорным клубом? – спросила Джудит.
– Разумеется.
– Надеюсь, вы не измените своего мнения, когда он проиграет все свое состояние!
– На этот счет можете быть совершенно спокойны, мисс Тавернер: пока я держу завязки от кошелька, Перри не проиграет свое состояние.
– А потом? Что будет потом, ведь страсть к игре уже овладела им?
– К тому времени, надеюсь, он немного поумнеет, – заявил граф.
– Мне следовало бы знать, что приходить к вам не стоило, – с горечью вырвалось у Джудит.
Он обернулся к ней.
– Вовсе нет. Вы были правы, когда решили прийти ко мне. Но вы ошиблись, полагая, что мне неведомо, чем занимается Перри. Он ведет себя именно так, как я и предполагал. Но при этом вы, без сомнения, заметили, что сей факт не вызывает у меня ни малейшего беспокойства.
– Да, – многозначительно отозвалась мисс Тавернер. – Я заметила это. Вы приберегли свое беспокойство исключительно для того, что делаете сейчас, чем бы вы там ни занимались.
– Совершенно верно, – согласился он. – Я составляю нюхательную смесь – а это беспокойное дело, мисс Тавернер.
Она на мгновение отвлеклась от своих забот.
– Нюхательная смесь! И что же, все эти кувшинчики содержат нюхательную смесь?
– Все до единого.
Она обвела изумленным и довольно-таки презрительным взглядом полки.
– Как мне представляется, вы превратили это в дело всей жизни.
– Почти, но не совсем. Все эти смеси я готовлю не для собственного употребления. Идите сюда.
Она неохотно подошла к нему, и он повел ее вдоль стен, указывая на отдельные кувшинчики и бутылочки.
– Вот это – «Испанские отруби», самая популярная смесь. А это – «Макуба», смесь с очень сильным запахом. Я использую ее почти исключительно в качестве ароматизатора. Здесь – «Бразилия», крупнозернистый табак с приятным, но, пожалуй, чересчур сильным привкусом. Обычно я лишь приправляю им свою смесь. А вот в этом флаконе хранится собственноручный сорт регента. Он ароматизирован розовым маслом. А рядом с ним смесь, которую я предлагаю представительницам вашего пола. Она называется «Фиалка Страсбурга» – ядреная вещь, но дамы ее почему-то любят. Ею пользуется сама королева. – Взяв кувшинчик, он вытряхнул на ладонь несколько крупинок и протянул их Джудит. – Попробуйте.
И тут ей в голову пришла одна мысль. Девушка подняла глаза на графа.
– Многие дамы пользуются нюхательной смесью, лорд Уорт?
– Нет, немногие. Главным образом, пожилые.
Она взяла щепотку с его ладони и осторожно понюхала ее.
– Что-то она мне не слишком нравится. Мой отец предпочитал «Царя Мартиники».
– Я держу немного для некоторых своих гостей. Приятная штука, но, должен заметить, довольно легкая.
Она отряхнула пальцы носовым платочком.
– Если бы какая-нибудь леди захотела воспользоваться нюхательной смесью с целью немного выделиться среди прочих, что бы она предпочла, сэр?
Граф улыбнулся.
– Она бы обратилась или к лорду Петершему, или к лорду Уорту, чтобы они составили ей особый сорт под названием «Мисс Тавернер».
Глаза девушки сверкнули.
– И вы сделаете это для меня?
– Я приготовлю ее для вас, мисс Тавернер, если вы пообещаете, что будете осторожно обращаться с ней.
– Что я должна делать?
– Вы не должны увлажнять ее ароматизаторами, равно как и позволять ей стать чрезмерно сухой. Нельзя также оставлять табакерку в холодном месте. Хорошая смесь может быть только теплой. Держите ее у себя под подушкой, а если вам понадобится освежить ее, пришлите мне. Но сами не пытайтесь проделать чего-либо в этом роде. Это не так легко, как кажется.
– И табакерка в тон каждому платью, – задумчиво проговорила мисс Тавернер.
– Как вам будет угодно. Однако сначала научитесь обращаться с ней. Лучше всего понаблюдайте за тем, как это проделывает мистер Бруммель. Вы сами увидите, он пользуется всего одной рукой, левой, но все его движения отличаются особым изяществом.
Джудит принялась натягивать перчатки.
– Я была бы вам чрезвычайно признательна, сэр, если бы вы оказались настолько добры, что приготовили бы для меня этот сорт, – сказала девушка, но сообразив, насколько далеко отклонилась от цели своего визита, она хладнокровно вернула разговор в прежнее русло: – И вы более не дадите Перри бывать в игорных домах и водить дурную компанию?
– Я не могу помешать Перегрину заниматься и тем, и другим, даже если бы хотел, – спокойно отозвался граф. – Небольшой опыт ему не повредит.
– Должна ли я понять вас таким образом, сэр, что вы предпочитаете не интересоваться его делами?
– Нет ни малейшей вероятности, что он послушает меня, если я сделаю это, мисс Тавернер.
– Его можно заставить.
– Не тревожьтесь, мисс Тавернер. Если я увижу, что он должен выслушать меня, то, поверьте, сделаю это, чего бы мне ни стоило.
Это было не совсем то, на что рассчитывала Джудит, но стало очевидно – упорствовать далее бессмысленно, и она распрощалась с графом. Он проводил ее до фаэтона и уже собрался вернуться обратно в дом, как вдруг его окликнули двое всадников, выбравших именно этот момент, чтобы легкой рысью проехать мимо. Одним из них оказался лорд Олванли, улыбающееся и круглое лицо которого, по обыкновению, было припорошено нюхательным табаком, прилипшим к его пухлым щекам; вторым – полковник Хангер, мужчина ухарской внешности, много старше первого.
Именно он и окликнул Уорта.
– О-ля-ля, Уорт, значит, это и есть наследница, да? Дьявольски славная дамочка! – заорал он, когда фаэтон мисс Тавернер скрылся за углом Холлес-стрит. – Восемьдесят тысяч, не так ли? Да вы счастливчик, приятель! Подбиваете клинья, нет?
– Как вы грубы, полковник, – пожаловался Олванли.
– Да уж, простой и незамысловатый Джорджи Хангер, это я. Смотрите, как бы какой-нибудь шустрый храбрец не умыкнул девочку из-под вашего носа, Джулиан!
