В конечном счете ясное сознание, которым я теперь наслаждался, подсказало мне, что пора уже решить, кем работать.
Я мог бы, как прежде, искать место, соответствующее моему образованию. Это логично, и так делает большинство, но я теперь слишком хорошо знал: старый путь обратно погрузит меня в глубины отчаяния. Можно было сделать иной выбор и поверить, что моя жизнь стоит намного дороже, чем имя компании, в которой я работаю, или марка автомобиля, который я вожу; поверить, что меня ожидает нечто гораздо более значительное, если я отважусь быть свободным. И я отчаянно хотел поверить. Поэтому, не без посторонней помощи, я в конце концов решился шагнуть в неизвестность.
– Я не сбегаю ради большего заработка, – сказал я Скипу. – Я не перехожу в другую компанию. Я просто знаю, что мне нужно в жизни что-то иное.
К моему удивлению, Скип принял известие с полнейшим спокойствием.
– Ну, зачем и жить, если не повеселиться.
«Повеселиться? При чем тут вообще веселье?» А вот Скип, похоже, находил в подобных жизненных пертурбациях веселье и, мало того, черпал в них энергию.
– И чем собираешься заняться? – спросил он.
– Без малейшего представления.
И это была чистейшая правда.
Я никогда не чувствовал себя таким свободным – и таким напуганным, – как в тот день. Но возможность подвернулась практически немедля: работа юристом на полставки для одного из старых клиентов Christensen. Не идеал, конечно, но для начала неплохо. Вскоре последовали звонки от знакомых из индустрии развлечений, которым нужна была консультация по той или иной сделке. Оказалось, что вера была не напрасной.
Примерно в это время я начал ходить на йогу. И в один прекрасный день встретил ее. Джули.
В полной света и воздуха брентвудской йога-студии было немало красоток, но я видел только ее – девушку с оливковой кожей, которая, подчиняясь ритму йогических асан, скручивала, раскидывала в стороны или воздевала к небу свои тонкие руки. Длинные темные волосы с оранжевыми и синими прядками покачивались под музыку. Но более всего меня очаровали ее теплая приветливая улыбка и сияние глаз, которые немедленно привлекали внимание тех немногих мужчин, что обладали достаточной храбростью, чтобы показаться в классе йоги.
Пройдут недели, прежде чем я наберусь мужества и заговорю с ней. Но своему приятелю Майку Миндену я заявил сразу: «Видишь ту девушку? Я женюсь на ней». Не знаю, откуда вдруг взялась такая уверенность. Но я это просто знал – знал так же, как и то, что уход из Christensen был верным поступком. Эта была не надежда, не вскользь брошенная мысль. Это был факт.
И через несколько месяцев я поехал на йога-ретрит в Охай[45]и там в первый раз поцеловал Джули в киве (кива – это такое подземное похожее на пещеру святилище для индейских церемоний).
С тех пор мы стали неразлучны.
Я думал, что следующая подруга моей жизни будет намного моложе меня, без прошлого. И, выражаясь цинично, без «прицепа». Но любовь следует своим законам. Джули была на четыре года меня старше, только что развелась и имела двух малышей – Тайлера четырех лет и Траппера трех. Задачка повышенной сложности. Я и представить себе не мог, что придется решать такое сложное уравнение. И будем откровенны: я здесь был не самым простым слагаемым. «Придержи коней», – советовали друзья. Но сердце требует своего, а мое сердце требовало Джули.
Я не мог отвести от нее глаз. Но вы ошибаетесь, если думаете, что я влюбился всего лишь в красивую мордашку. Она сильная, мудрая, она цельная личность, но в то же время никогда не относится к себе чересчур серьезно. Если кто-нибудь спрашивал: «Сколько времени тебе понадобилось, чтобы нарисовать эту восхитительную картину?» – она всегда отвечала: «Вся жизнь». И она была свободна от страхов, которые так долго мешали мне жить.
Джули мастер во всем: она художник, йогиня, музыкант, скульптор, строитель, дизайнер и целитель – в общем, на месте не сидит. И я поныне не встречал женщины лучше.
Через год мы съехались. Я (не имея генерального плана) начал выстраивать собственную юридическую практику в индустрии развлечений. И когда стал представлять интересы сценаристов, режиссеров, продюсеров, то наконец понял, о каком веселье говорил Скип.
А Джули решила рискнуть (многие ее отговаривали) и приобрела три акра (1,2 га) необработанной земли в чудесной сельской местности возле Малибу-Каньона. Мы взяли большой кредит и следующие три года все вкладывали в строительство дома своей мечты.
Жизнь, похоже, шла на лад. И вскоре Джули забеременела нашим общим ребенком.
Когда дом был построен, мы отпраздновали это событие, вступив в брак на нашей собственной земле. На лужайке позади дома, примыкающей к вигваму, который служил нам зимним обиталищем, мы устроили музыкальный концерт для сотни друзей и родных. Первоклассные исполнители в стиле госпел, западноафриканские барабанщики и танцоры, рок-музыканты, среди них – Стюарт, профессиональный гитарист и заодно брат Джули. Если не считать тех двух дат, когда родились мои дочери, это был счастливейший день в моей жизни.
Я наконец-то соблюдал абсолютную трезвость, и хотя меня вряд ли можно было назвать образцом для подражания, но я уже не напоминал того неприкаянного, что всего несколько лет тому назад ввалился в Springbrook, накачанный алкоголем по самую ватерлинию. И еще я узнал, как это бывает – не только любить, но и получать любовь в ответ.
Глава 7
Мое секретное оружие
1984 год, вторник, 7:15. Штат Мэриленд, Бетесда, улица Олд-Джорджтаун-Роуд, закусочная Montgomery Donuts. Среди покупателей двое старшеклассников. Ожидая своей очереди, мы с приятелем-пловцом Брайаном Никосиа решаем, что заказать: пончики с шоколадной глазурью или с начинкой и сахарной пудрой. В результате мы принимаем соломоново решение.
– Шесть с шоколадом и шесть с начинкой, – говорю я, и Брайан выкладывает несколько смятых купюр. Мы осторожно пробираемся по обледеневшей парковке к машине Брайана и по пути лопаем пончики. Брайан заводит мотор, и, пока машина греется, мы, как голодные львы на жертву, набрасываемся на высококалорийную пищу, прерываясь только затем, чтобы поржать над очередной шуткой Говарда Стерна[46]из радиоприемника.
Мы только что вернулись с утренней тренировки, отмахав в бассейне по четыре мили, пока нормальные люди еще нежились в постели. Волосы, попорченные хлоркой, еще влажные, кончики заледенели – как-никак февраль, морозит. Но, вкушая сласти, мы этого даже не замечаем. Не прошло и четверти часа, как вся дюжина пончиков исчезла без следа. Мы перебрались в McDonald’s, где заказали две яичницы с беконом и сырный пирог, а потом еще два макмаффина для меня и две порции оладий и две яичницы с беконом для Брайана.
