Чтобы реабилитация прошла успешно, надо было закрепить недавно обретенную связь с самой собой. Я уже поняла, насколько была прекрасна и невинна в детстве. Я знала, что та самая частичка меня все еще существует. А еще я увидела, что, похоже, остальные участники семинара по-настоящему любят и ценят эту частичку. И я назвала ее «моя милая маленькая девочка». Я решила сделать копии тех фотографий, на которых запечатлена в пятилетнем возрасте, и поставить одну из них у себя дома, а другую – в офисе. На одну я буду смотреть перед тем, как уйти на работу, и потом еще раз вечером, перед сном. Другую я поставлю на свой письменный стол, и она будет напоминать мне о моем обещании любить и уважать эту маленькую частичку себя.
И вот семинар закончился. В тот вечер, придя домой, я обнаружила в гостиной странный подарок продолговатой формы. Он лежал на столе, и к нему прилагалась открытка. Я распаковала подарок (всегда открываю подарки сразу!) и, к моему полнейшему изумлению, увидела собственный портрет, написанный маслом, – я была изображена в пятилетнем возрасте. Он был сделан с фотографии, которую я двумя годами ранее показала моему деловому партнеру. Это был самый прекрасный портрет из всех, когда-либо виденных мной. В открытке было сказано: «Я нарисовал его в честь того ребенка, которое ты стараешься излечить. Эта милая маленькая девочка напоминает мне о том, кто ты есть на самом деле, и я прославляю ее».
Я не верила своим глазам. Как он узнал о том, что произойдет со мной на семинаре? Как он проведал о моем недавнем решении поставить в рамку детские фотографии? Как он угадал то самое имя, которым я сама себя нарекла? Он подписал открытку за несколько дней до того, как все это случилось. И вдруг я вспомнила: он ведь еще до меня отправился в тот же самый путь – вот почему он смог догадаться, что будет происходить в моей душе. Я очень долго не могла унять слезы. Кто-то скажет, что случилось простое совпадение, я же считаю это моим личным чудом.
Сказать, что семинар финансовой интеграции изменил мою жизнь, – значит ничего не сказать. Когда я только пришла на программу, то испытывала безотчетную тревогу – она касалась денег. Меня пугала их власть надо мной и моими отношениями с окружающими, и я не понимала, что делать и как все изменить. Когда семинар закончился, я уже твердо знала: в моих проблемах виноваты не деньги, а так и не зажившие за тридцать четыре года душевные раны, негативные денежные сценарии поведения и те неведомые тайны, которые причиняли мне постоянную боль и оставляли меня наедине с собой. Я вышла оттуда новым человеком.
Вооруженная неведомым до тех пор чувством надежды и внутренней силы – как и планом действий, который я разработала в последние двадцать четыре часа семинара, – я вернулась домой и начала составлять новую карту своей жизни – какой бы мне хотелось ее видеть. Я была готова к кардинальным переменам. Самое главное во всем этом было то, что, в отличие от «великих торговых соглашений», с которыми я имела дело раньше (а мне есть чем гордиться в профессиональном плане), теперь я впервые могла позволить своему внутреннему ребенку стать участником новой сделки. И я с готовностью принялась за дело, проявив не только всю свою силу, но и нежность.
Карта, которую я изобразила, была разделена на три области: финансы, взаимоотношения с окружающими и эмоциональное развитие. Мне всегда сопутствовал успех, когда я действовала согласно плану, а в этом случае добиться успеха для меня было важнее, чем когда-либо еще.
В финансовой категории я обозначила свои цели тремя пунктами: (1) избавиться от долгов, которые достигли уже почти тридцати тысяч долларов; (2) усиленно заняться осуществлением моих давних планов по поводу будущей пенсии; (3) поработать над диверсификацией моего инвестиционного портфеля и над собственным благосостоянием. И вот, по прошествии трех с половиной месяцев, мне остается внести еще два платежа, и я закрою первый пункт. Мои накопления по пенсионному плану 401k[9]достигли максимальной разрешенной законом суммы; а прямо сейчас я работаю над увеличением доли пенсионных сбережений в моем инвестиционном портфеле. И теперь я чувствую себя так, будто вновь обрела свободу.
В области взаимоотношений с окружающими мне отчаянно хотелось избавиться от чувства вины, которое всегда сопутствовало моим профессиональным успехам, в то время как у моих родных ничего не получалось. Я хотела справиться с мыслями о том, что мне не подобает быть успешной и состоятельной и радоваться жизни, если моя семья живет в такой нужде. В прошлом, поддавшись этому ужасному чувству вины, я дважды отдала родственникам все, что у меня было. Я старалась избавить их от всех проблем, но тем самым отдалялась от собственного счастья.
Работая над вторым пунктом, я осознала, что в ужасных злоключениях родных нет моей вины, зато за мое собственное счастье и благополучие ответственна только я сама. После семинара я обсудила свои цели с родственниками, установила четкие границы между моим миром и взаимоотношениями с ними и, что самое главное, отказалась и дальше исполнять роль главы семьи.
За три с половиной месяца моя решимость дважды подверглась испытанию, и в обоих случаях дело касалось тех моментов, которые в прошлом я считала своей ахиллесовой пятой. Сейчас я с гордостью могу сказать, что с честью выдержала оба испытания, хоть это и было нелегко. Первым стал телефонный звонок от моего брата из тюрьмы. Речь зашла о том, что у него закончились деньги на оплату услуг частного адвоката (а эти деньги год назад дала ему я), и теперь придется довольствоваться государственным защитником. Вместо того чтобы броситься спасать брата, я по-доброму ответила, что государственные защитники как раз и придуманы для тех, у кого нет средств на частных адвокатов (а это как раз его случай) и что он мог бы воспользоваться их помощью. Еще я посоветовала ему и самому подумать о том, как вести себя на суде, пообещав помочь, чем смогу, если понадобятся книги и учебные материалы для самоподготовки в этой непростой ситуации. Впрочем, виноват во всем был только он сам.
Второй проблемой стал визит к моей сестре, которая вместе с детьми жила на государственное пособие. Ее жизнь была в каком-то постоянном беспорядке. Я никогда не могла смириться с таким образом жизни. Несмотря на огромное количество возможностей, она никогда даже и не пыталась что-то изменить и взять на себя ответственность за собственную жизнь. Раньше, навещая сестру, я всегда пыталась внушить ей, что жить можно и по-другому. Но каждый раз уходила ни с чем. И вот, после пятнадцати лет постоянного осуждения, безрезультатных увещеваний и душевных страданий, настало время, наконец, оставить сестру в покое.
Вместо того чтобы снова разыгрывать старый спектакль, я решила просто показать, что люблю сестру и ее детей. Я не предлагала ничего изменить и даже не позволила себе высказать свои соображения по поводу странного мужчины, который разгуливал по дому, наполовину раздетый. Я просто любила их. И это было чрезвычайно трудно. В первый раз я отчетливо увидела мою любимую сестру такой, какая она есть на самом деле, и решила, что буду любить ее всегда, что бы ни случилось. Возвращаясь вечером домой, я чувствовала, как вместе со слезами меня покидают многолетняя боль и страх. Это было прекрасно.
