– Привет, детка!
Детка? Что ж, неплохо для начала. Я пока еще не решила, как разыграть эту карту. Попадать в категорию эстонских потаскух не хотелось, но как бы то ни было я взяла да и прыгнула на борт яхты малознакомого мужчины. Девушка, которая заселяется в отель в Санта-Маргерите на две ночи, а потом исчезает, никаких паспортов, никаких билетов, никаких границ. Положив руки ему на плечи, я вдохнула аромат чистой кожи и одеколона и легко чмокнула его в начинающие редеть волосы на макушке:
– Привет!
– Сегодня вечером мы пристанем в Портовéнере.
Мы? Это хороший знак, очень хороший!
– Чудесно! – отозвалась я как ни в чем не бывало, словно всю жизнь только и делала, что разъезжала по итальянским курортам.
Внутри я уже плясала танец победительницы, размахивая руками и ногами. Интересно, если тебе только что удалось отмазаться от непреднамеренного убийства и ты собираешься сделать селфи, в какую позу лучше встать? Но нет, я быстро учусь, схватываю все на лету, поэтому сразу поняла: даже на секунду нельзя показывать, что я вообще не понимаю, что со мной происходит. Поэтому я просто пошла загорать, отметив про себя, что он даже не посмотрел мне вслед и не заметил потрясающего вида сзади в бикини-стрингах.
После обеда – рыба гриль, сальса верде и фрукты, поданные на старинном хрустале и толстом современном фарфоре ярко-оранжевого цвета с названием яхты «Мандарин», – Стив с удовольствием пригласил меня на экскурсию по яхте. Я рассматривала площадку для вертолетов, узнала много нового о русском военном армировании корпуса, складных балконах на палубе, автоматических стеклянных дверях пассажирского салона, конструкции трапа-пасереля – что это такое, спрашивать я не стала, – а потом еще раз насладилась работами Пикассо. Матросы обходили Стива стороной, как рыбы-лоцманы держатся на почтительном расстоянии от акулы, как будто телепатически чувствуя, когда надо подхватить его под локоть на лестнице или протянуть стакан ледяной воды «Эвиан», хотя он об этом не просил вслух. Стив познакомил меня с капитаном корабля, сурового вида норвежцем по имени Ян, который профессионально улыбался, пока Стив неуклюже пытался сделать вид, что они с ним друзья-приятели.
– Покажи ей подсветку, Ян!
Загорелая рука Яна слегка коснулась моей, когда он наклонился к выключателю. Секундная вспышка эротической азбуки Морзе, но это подождет. Я послушно уставилась за борт. Несмотря на яркое солнце, темная полоска ватерлинии внезапно озарилась розовым неоновым сиянием. Ян щелкнул переключателем, и огни стали оранжевыми, потом кобальтовыми, фиолетовыми и, наконец, бриллиантово-белыми. Ночью яхта, наверное, напоминает бордель в Лас-Вегасе.
– Здóрово, правда? Недавно купил!
В его радостном воодушевлении было что-то по-детски милое, хотя по лицу Яна сразу было понятно, что он думает об этой иллюминации, которую наверняка видно из самой Генуи. Мы прошлись по каютам, и все они показались мне довольно убогими по сравнению с каютой Стива, а теперь и моей. Под конец Стив продемонстрировал свою новую игрушку: частный планетарий, установленный в рубке.
– Там лазерные излучатели, и можно проецировать созвездия прямо на небо!
Да, такие, как он, даже звезды могут переставить ради собственного удовольствия…
– Как жаль, что я не увижу его в действии, – неуверенно произнесла я. – Думаю, мне лучше сойти на берег сегодня вечером.
– У тебя есть неотложные дела?
– Нет, но… – Я одарила его смущенным взглядом из-под ресниц.
– Так оставайся! Сходим куда-нибудь, – предложил он без тени заигрывания, поэтому я тоже решила вести себя соответствующе.
– Конечно, я – с удовольствием! Спасибо! А можно я оставлю вещи у тебя в каюте?
– Без проблем.
Вот и славно!
Часть вторая
Взгляд изнутри
11
Я где-то прочитала, что люди стали бы куда меньше беспокоиться о том, что о них думают другие, если бы узнали, насколько редко на самом деле о них кто-то думает. Прошел день, потом три, потом неделя, за ней – еще одна, и все это время мне удавалось ему ничего о себе не рассказывать. Стив отличался поразительным отсутствием любопытства и не интересовался ничем, кроме бизнеса и своих приобретений, хотя мне было понятно, что он проделал долгий путь, чтобы выбраться из подвала, подняться по социальной лестнице и обрести некоторое подобие социального статуса. Насколько я могла судить по скупым репликам Стива, Тристан был его приятелем или, скорее, приживалой. Формально он числился сотрудником одного из фондов Стива, а на самом деле в основном занимался управлением командой яхты, бронировал столики в нужных ресторанах, доставал кокаин и модельной внешности девочек, потому что надо же получать от жизни удовольствие, правда? А удовольствие от жизни получают именно так, особенно когда ты заработал достаточно денег, чтобы Абрамович нервно курил в сторонке.
Однако иногда, наблюдая за ним с танцпола или через стол, я видела, как он достает свою платиновую карту – при этом все скромно отводят глаза в сторону, чтобы дать ему расплатиться, – и начинает тупо мотать головой из стороны в сторону с озадаченным, словно у танцующего медведя, видом. В плане секса мне пока не удалось его раскусить. В первый вечер я решила, что он просто устал. Он называл меня «дорогая» или «крошка», но даже не пытался поцеловать – поцелуи в щечку при встрече или на прощание не в счет. По умолчанию мы спали в одной кровати, молча лежа рядом, словно брат и сестра. Он не делал никаких попыток, а я не настолько глупа, чтобы лезть к нему первой, хотя вечером всегда отправлялась в постель с таким видом, будто просто мечтаю о том, чтобы заняться с ним сексом. Разумеется, мне приходило в голову, не гей ли он. Вдруг старина Трис не просто мажордом? Нет, не похоже. Тристан с радостью окучивал всех девочек, попадавшихся ему под руку. Через некоторое время я пришла к выводу, что секс Стива не интересует, что ему просто нравится, что рядом с ним красивая девушка, что он логическим путем вычислил, что у такого парня, как он, должна быть в наличии и девушка, ну как огромная яхта, самолет, четыре дома, чертова уйма автомобилей. Девушка должна быть, потому что он может себе это позволить, и точка. Надо быть не хуже других. Люди совершают ошибку, считая, что людей вроде Стива интересуют деньги, потому что, если тебя интересуют только деньги, разбогатеть просто невозможно. Если хочешь играть на бирже всерьез – а Стив с нескрываемым презрением отзывался о брокерах, перемещавших по финансовым лабиринтам незначительные суммы в пять-шесть миллиардов, – то надо быть равнодушным к деньгам. Настоящий интерес представляет только сама игра, это я поняла довольно быстро.
Чем дольше я оставалась на яхте, тем дальше она уносила меня от мертвого желеобразного тела, отвратительного бескровного лица. О Лианне я старалась особо не думать. Наша краткая дружба осталась в другой жизни, однако во многих смыслах я сейчас практически вернулась в «Гштад». Путь от Сен-Тропе до Сицилии был усыпан вездесущими девушками, словно розами и бугенвиллеями. Ни разу мне не встречалась девушка, не мечтавшая захомутать настоящего миллиардера, если уж она оказывалась с ним в одной комнате, поэтому вскоре я поняла, что мое присутствие в каком-то смысле охраняет Стива от домогательств. В компании я всегда едва заметно давала понять, что он – мой, тоже называла его милым, время от времени приобнимала за плечи, вследствие чего вызывала у женского контингента одновременно и раздражение, и восхищение, зато они держали себя в руках. За ужином мы со Стивом всегда сидели рядом, я слушала щебет девушек о том, как нынче все дорого, словно они заправские домохозяйки из пригорода, и думала, уж лучше бы он выписал им чек на миллион фунтов, только бы они заткнулись.
