То, как этот человек постарел и ушел от нас за такое короткое время, было самым странным из всего, что я видел в жизни. Еще двенадцать часов назад он смог пройти двадцать миль, почти не отставая от нас с Майком. Я понял, что в этом месте происходило что-то странное – что-то тут было не так. Что могло убить Боба за такое короткое время? Он чем-то заразился? Или подхватил вирус здесь, в Стоунхендже, когда поднялась стеклянная панель? Может быть, внутри диковинного сооружения все эти годы находился какой-нибудь надежно запертый вредоносный микроорганизм, который выбрался наружу? Я посмотрел на кости, лежавшие в ухоженной подстриженной траве. Возможно, те люди умерли по этой же причине? Но как бы там ни было, нас с Майком зараза обошла стороной – по крайней мере пока.
Посмотрев на тело Уорда, я вдруг подумал, что он, наверное, хотел бы умереть здесь, в месте, посвященном науке, высоким технологиям и истории, рядом с памятником, который в течение тысячи лет олицетворял все эти вещи.
Нам хотелось устроить для Боба что-то вроде погребальной церемонии, но у нас не было на это времени. В конце концов, мы оставили его рядом с другими телами, сложив его руки на груди.
У края сооружения я остановился и посмотрел на Майка:
– Ради самих себя и людей из лагеря мы должны поспешить. Остановимся на отдых только в случае крайней необходимости.
Тот кивнул, и мы, пройдя под стеклянной дверью, шагнули в поле.
* * *
Мы шли всю ночь, не обращая внимания на ветер, дождь и холод, но нам пришлось остановиться, чтобы немного согреться и отдохнуть, а также подготовиться к тому, что ждало нас в лагере. Мы страшно устали, проголодались и замерзли, но лагерь был уже недалеко. Не было видно никаких признаков воздушного корабля, но мы понимали, что скоро узнаем, удалось ли тем, кто в нем находился, найти место падения нашего самолета. И кем они являлись на самом деле – друзьями или врагами.
* * *
Когда первые бледные лучи солнца окрасили верхушки деревьев, я взобрался на гряду, которая находилась в миле от места катастрофы, вытащил бинокль из кармана куртки и принялся изучать местность, пока не отыскал лагерь у озера. Я увидел, что костер давно погас и над ним поднимались едва различимые клубы дыма. Тут и там на сыром берегу лежали голубые одеяла, но людей нигде не было. Это могло быть либо хорошим знаком, либо очень плохим.
Я перевел бинокль левее, пытаясь найти в густом лесу носовую часть самолета, но вместо нее перед моими глазами появились три длинные палатки: пластик, натянутый на металлические опоры в форме арок. Это было очень похоже на круглые оранжереи. Я попытался понять, что это такое. Может быть, полевой госпиталь? Или лаборатория? Рядом с палатками были сложены в форме дровяной пирамиды белые мешки с телами: я насчитал около пятидесяти штук. Во рту у меня пересохло, и я быстро повел биноклем дальше в надежде отыскать хоть какое-нибудь объяснение тому, что там произошло.
Дверь в носовой отсек была открыта, но мне не удалось заметить внутри никакого движения.
Я принялся внимательно осматривать все вокруг и увидел на поляне летательный аппарат, который промчался мимо нас около Стоунхенджа. Нет, там было два таких корабля, огромных, в три раза больше носового отсека самолета! Двери их были закрыты, и вокруг я не заметил никакого движения.
Я постарался изучить в бинокль каждый дюйм леса, но ничего не увидел. То, что там происходило, было скрыто за деревьями или внутри палаток. Значит, нам нужно было подобраться поближе.
Глава 17
Ник
Примерно в трехстах ярдах от трех прозрачных пластиковых палаток я снова достал бинокль и настроил его, пытаясь разглядеть смутные тени внутри. Оказалось, что это кровати, стоявшие на одинаковом расстоянии друг от друга: одни были пустыми, а на других лежали тела. Неожиданно в лесу за палатками послышались тяжелые шаги и хруст веток.
Я навел туда бинокль и увидел фигуры в громоздких, как мне показалось, космических скафандрах, которые пробирались сквозь густой кустарник. Большие шлемы говорили о том, что они предназначены для полной защиты. Меня это удивило. С моего места мне показалось, что те, кто находился внутри скафандров, выше нормального человека. И тут у меня появился новый вопрос: а люди ли они вообще? Они вполне могли быть роботами или… кто знает?
Потом я понял, почему не увидел никого раньше: когда они передвигались по лесу, их скафандры становились коричневыми и зелеными – под цвет деревьев и лежавших на земле листьев. Адаптивный камуфляж – вот что это было такое. По мере движения скафандры мерцали, пытаясь угнаться за сменой цветов и оттенков. Я подумал, что ни одна спасательная команда не нуждается в такой маскировке. Это снаряжение, предназначенное для военных или для тех, кто участвует в секретных операциях. Если они прибыли сюда, чтобы нам помочь, то почему прятались?
То, что произошло в следующее мгновение, подтвердило мои самые худшие опасения. Фигура, шедшая впереди, подняла руку, и я услышал хлопок, а потом грохот – и что-то большое упало на землю где-то за деревьями. Я принялся лихорадочно водить биноклем, пытаясь понять, во что или в кого они стреляли, и наконец увидел мужчину среднего возраста, немного полноватого, который корчился на земле, как будто в него попали выстрелом из тазера[8]. В последний раз я смотрел этому человеку в лицо вчера утром, когда отправил его отряд на северо-запад в надежде отыскать там помощь. Видимо, они тоже вернулись сегодня утром. Существа в скафандрах разыскали всех троих и выстрелили в них из не знакомого мне оружия. А потом захватчики положили тела на плечи и направились к пластиковым палаткам – и к нам.
Мы с Майком одновременно нырнули за скалистый выступ, но через несколько минут я рискнул выглянуть и увидел, что существа в скафандрах занесли тела трех разведчиков в ближайшую палатку и через минуту вышли с носилками, на которых лежала Сабрина, похоже, находившаяся без сознания. Они отнесли ее в среднюю палатку, после чего настала очередь другого пассажира, Юла Тана, потом третьего и последнего – Харпер Лейн. Круглый белый цилиндр охватывал ее правую ногу от колена до щиколотки, а над ее носилками висел какой-то мешок.
Я достал из кармана пистолет, приготовившись действовать.
Майк взглянул на мое оружие и подошел поближе ко мне.
– Какой план? – прошептал он.
Я уже собрался сказать, что у меня нет плана, когда услышал быстрые выстрелы, похожие на духовое ружье, у нас за спиной.
Глаза Майка широко раскрылись, когда в него попала пуля, и я бросился к нему. Камень, за которым я только что сидел на корточках, зазвенел, когда в него ударила пуля, предназначавшаяся для меня.
Я вытянул руку с пистолетом и выстрелил себе за спину в направлении, из которого, как мне показалось, меня пытались убить, а затем быстро обежал камень и оказался с другой стороны, одновременно всматриваясь в лес до самых палаток. Да, убийца прятался по другую сторону камней. Я выглянул, увидел, что он, спотыкаясь, направляется в мою сторону, и понял, что чужак ранен.
