— Храм, переживший свое время?
— Это сказали вы, а не я. Когда я сказал миссис Селби, что мы повредим только ее цветочные клумбы, я говорил правду. Разве она не поверила мне?
— Это означает, что нас пощадят?
— Да, до тех пор, пока здесь командую я.
— Полагаю, что это и так разумеется, поскольку вы используете нашу плантацию в качестве бивуака, — сухо заметил Янси. — А что потом?
— «Потом» на войне ненадежное слово, доктор.
— Можно, я рискну задать единственный важный вопрос?
— Задавайте, — спокойно ответил Кэролл. — Вы получите честный ответ.
— Я слышал, что ваши начальники военной полиции могут защитить имущество, если захотят того. Для этого требуется лишь вывеска на воротном столбе…
— Это верно. Такие вывески существуют.
— Может ли человек вашего положения оставить в Селби одну такую вывеску? И солдата, который следил бы за ее выполнением?
Майор и глазом не моргнул.
— Доктор, вы преувеличиваете мое значение.
— Как это понимать?
— Начальники военной полиции прикомандированы к корпусам.
— Вы ведь можете внести такое предложение.
— Это входит в мои обязанности. В мои обязанности также входит уничтожение имущества, если на то есть причины.
Янси почувствовал, что настроение у него ухудшается. Он мыслил достаточно трезво и понимал, что поход Шермана преследовал несколько целей. Любители поживиться чужим добром, какие водятся в любой армии, были подобны голодным воронам. На высшем уровне офицеры получили приказы стереть с лица земли сооружения, служившие Конфедерации, — очаги партизанского движения, склады армейских подрядчиков, плантации, которые позднее могли стать источниками снабжения противника. Видно, Селби входила в список подобных владений, если только этот загадочный янки не доложит обратное… И так было ясно, что он остановился здесь, преследуя не одну цель. Судьба Селби решится в другом месте, но он все же сможет повлиять на вердикт.
— Доктор, вы простите меня за то, что я говорю так откровенно?
Янси быстро взял себя в руки.
— Ваша откровенность для меня честь, — ответил он. — Сегодня я больше не буду задавать трудных вопросов. Не хотите выпить со мной перед ужином? Составьте мне компанию.
— С удовольствием, когда я приведу себя в порядок. — Кэролл снова казался отрешенным после недавней вспышки откровенности. — Может, вы позволите мне предложить вам виски. В седельном вьюке у меня найдется пенсильванское ржаное.
— Гостям разрешается пить только наше спиртное. В Селби это железный закон.
Кэролл улыбнулся:
— Вы уж точно давно припрятали свое хорошее виски.
— Только бренди, майор. Но не бурбон.
— Уверяю вас, у бурбона есть свои положительные стороны. Но я предпочитаю наше ржаное виски, выдержанное в дубовой бочке.
— Возможно, после войны нам удастся сравнить оба сорта виски.
— Случались и более странные вещи, — ответил Кэролл. Он шел впереди к Большому Дому так непринужденно, будто все время жил здесь.
Гостевое крыло находилось со стороны длинной галереи, которая соединялась с гостиной, прилегавшей к кабинету хозяина. Проводив Кэролла к его апартаментам, Янси поспешил разыскать Лорену.
Врач обнаружил, что в столовой никого нет. Он улыбнулся, заметив вазу с орнаментом посреди стола, второй лучший фарфоровый сервиз и винные рюмки. Он заметил, что оловянный обеденный сервиз расставили так аккуратно, будто у судьи лучшего серебра не было. Его брови снова приподнялись, когда он увидел на буфете две бутылки иоганнисбергера[9], уже перелитые в графины. Большая бутыль шампанского «поммери»[10]стояла наготове в ведерке и уже покрылась пузырьками после погружения в ледяную воду родника. Он знал, что это последнее шампанское в винном погребе… Видно, Лорена готовилась встретить врага с шиком.
Аромат привел Янси на кухню, в духовке он обнаружил пару фазанов, фаршированных канадским рисом по секретному рецепту Пенелопы. Рядом лежал лук в белом соусе и засахаренный сладкий картофель: видно, даже в положении осады часы в Селби не останавливались. Улисс точил ножи в кладовой, а Флорри стояла на коленях перед духовкой и поливала птиц их собственным жирным соком. Врач плантации внимательно оглядел домашних рабов Лорены, затем объявил, что майор Кэролл будет готов к назначенному часу. Он не заметил ни тени недовольства. Было видно, что домашние рабы лояльно отнеслись к прибытию врага, их преданность хозяйке Селби осталась непоколебимой.
— Где миссис Селби?
— На хлопкоочистительном заводе, доктор Янси, — откликнулся Улисс. — Рина просила вас не беспокоиться. Она скоро вернется.
Дядя Док улыбнулся, несмотря на тяжелые раздумья. Теперь, когда Лорена примирилась с присутствием войск Союза на ее земле, можно было ожидать, что она, следуя привычке, посетит склад. Она вряд ли могла одеться к ужину, не проверив, в сохранности ли ее драгоценный хлопок.
Янси застал ее на тюке в тени погрузочной платформы: Рина задумчиво опустила голову, а ее пальцы ухватились за клок хлопка, который торчал из джутовой упаковки.
— Не раздумывай слишком долго, — сказал он. — До прихода нашего гостя осталось полчаса.
Хозяйка Селби покраснела, но не подняла глаз.
— Ты все показал ему?
— Мы обошли твои владения от края до края.
— Скажи мне, что он говорил. И ничего не пропускай.
— Майор убедил меня, что он джентльмен и философ, — сказал Янси. — Конечно, он не нашего круга, но понимает нас достаточно хорошо. В целом я бы сказал, что сюда могли бы заявиться гораздо худшие завоеватели.
— Он оставит нас в покое?
— Это зависит от двух факторов — от приказов, которые он получит от своего корпусного командира, и — от тебя.
— Что я могу?..
— Сперва взвесим, какие донесения он может отослать. Он завершает инвентаризацию ресурсов Селби. Если у него сложится впечатление, что мы еще можем оказаться полезными Конфедерации, то его долг — сжечь плантацию. Или точнее, рекомендовать корпусу пойти на такой шаг.
— Тогда у нас нет никаких шансов.
— Возможно, что они все еще есть. А это, моя дорогая, зависит от второго фактора, о котором я только что упомянул.
— Ты намекаешь на то, что я пробудила его лучшие чувства? Как солдат Союза, он смотрит на меня только с одной точки зрения.
Янси сел на тюк с хлопком: он осторожно подбирал слова и смотрел на профиль Лорены.
