— Ну конечно же, не успею, сэр! — отчаянно замотал головой матрос. Потом едва слышно добавил: — Только звездный монстр смог бы такое сотворить…
— Что вы сказали, Карсон? Вы снова мне угрожаете? — Рейнольдс испытывал скорее ярость, чем страх. — Значит, монстр… Только монстр может такое сотворить. Но уж никак не вы, простой моряк, верно? — Он вонзился глазами в лицо матроса и прибавил: — Простой моряк, так сильно обморозивший ногу, что доктор Уокер собирался ампутировать ее, а теперь расхаживающий по судну как ни в чем не бывало. Может ли такое произойти с простым моряком?
— Очевидно, доктор Уокер, да будет земля ему пухом, ошибся в своем диагнозе, — пожал плечами Карсон.
— Очень сомневаюсь: доктор Уокер не был новичком в своем деле. За его плечами долгие годы практики.
— Все люди ошибаются, сэр, — робко улыбнулся матрос. — Доктор Уокер был таким же человеком, как вы или я. Способным ошибаться, слабым и смертным, как каждый из нас.
Рейнольдс почувствовал опустошенность. Было очевидно, что все его слова, дружелюбные или провоцирующие, оказались бесполезными. Наверное, его судьба состояла не в том, чтобы добиться славы, а в том, чтобы продолжать этот разговор до тех пор, пока не начнут таять льды, а может, и до Страшного суда. Правда, он не верил, что у пришельца хватит на это терпения. По сути дела, тот играл с ним, как кошка с мышью, готовая сожрать свою добычу, когда ей надоест эта игра. Рейнольдс понял, что в такой ситуации ему осталось только одно. Правда, после этого все решительным образом менялось. Разумеется, он должен отказаться от своей заветной мечты установить диалог с жителем другой планеты, которая в свете последних событий выглядела столь же нелепой, сколь ребяческой. Если бы пришелец был намерен вступить в переговоры, разве отказался бы он от его предложения? Макреди оказался прав. И тут возможен лишь один разговор: подпустить его на расстояние выстрела и спустить курок. Однако Рейнольдс испортил все дело. Результат говорил сам за себя: он сидел в своей каюте напротив монстра, выложив на стол свои карты, — отчаявшийся, униженный, испуганный, полностью сознающий, что повел себя в этой ситуации как самоуверенный идиот. Он в последний раз перевел взгляд на шкаф, надеясь, что Аллан понимает всю важность этого краткого и единственного мгновенья славы. Потом взглянул на пришельца, не скрывая своего разочарования. К сожалению, теперь оставалось только пристрелить его. Быстрым движением Рейнольдс схватил пистолет и прицелился собеседнику в переносицу. Однако курок не спустил. Вытянув перед собой руку, он сурово глядел на матроса.
— Сожалею, что вы не захотели разговаривать, потому что теперь у меня нет выбора.
— Вы станете в меня стрелять? — вышел из оцепенения Карсон. — В одного из ваших матросов? Вас будут судить военным трибуналом, вас…
— Благодарю вас за заботу, Карсон, только я уверен: как только я выстрелю, вы сразу измените форму, и все убедятся, что я убил звездного монстра, — сказал Рейнольдс, стараясь выглядеть спокойным. — Я дал вам возможность решить вопрос цивилизованно, но вы этот вариант отвергли. Считаю до трех и стреляю. У вас есть последний шанс изменить свое мнение.
Карсон смотрел на него с искаженным от ужаса лицом.
— Один, — произнес Рейнольдс.
Матрос дернулся на стуле и вдруг безудержно разрыдался, умоляюще сложив вместе руки.
— Сэр, прошу вас, не стреляйте! Вы ошиблись: труп, найденный вами в снегу, не может быть моим. Ради бога, не делайте этой ужасной ошибки!.. — всхлипывал он, и слезы ручьем лились по его щекам, скатываясь, как в воронку, в полуоткрытый рот.
Рейнольдс старался, чтобы его рука, сжимавшая пистолет, не дрогнула. Ужасные сомнения между тем терзали его душу. Боже мой, что он собирается сделать? Хладнокровно пристрелить матроса? А если он действительно ошибся и тот труп принадлежал не Карсону? Значит, он выстрелит в невинного человека? Но он был твердо уверен, что наткнулся на труп Карсона. И этот хнычущий матрос не мог быть им. Нет, перед ним сидел марсианин. Это было самое простое объяснение, а ведь Аллан говорил, что самое простое объяснение, каким бы абсурдным оно ни казалось…
— Пожалуйста, сэр, я вас умоляю… — всхлипывал матрос.
— Два, — сказал Рейнольдс, стараясь не выдать голосом свои внутренние терзания.
Моряк вжал голову в плечи в знак полной покорности, тело его сотрясалось от рыданий. Рейнольдс застыл в нерешительности, чувствуя, как его самого начинает бить дрожь. Безумием было верить в то, что Карсон — пришелец, однако Рейнольдс в это верил. Наверное, он сошел с ума и, как все сумасшедшие, не сознавал своего безумия. Обуреваемый сомнениями, он бросил пистолет на стол. Он не мог убить его. Не мог, и все тут. Потому что он не убийца. По крайней мере, он не мог хладнокровно пристрелить того, кто, возможно, был невиновен, того, кто не причинил ему никакого вреда и не мешал осуществлению его целей, как в свое время Симмс.
— Три.
Рейнольдс не сразу понял, откуда возник этот голос, закончивший отсчет. Он растерянно взглянул на шкаф в надежде, что это произнес Аллан, призывая его тем самым выстрелить наконец, однако дверца шкафа была по-прежнему закрыта. Тогда он перевел взгляд на матроса, и сердце у него замерло. Карсон пристально смотрел на него со злобной, а вовсе не жалобной улыбкой. Рейнольдс потянулся к пистолету, но, прежде чем он успел его схватить, матрос широко распахнул рот, так, как будто у него была вывихнута челюсть, и из его зева высунулось нечто похожее на зеленоватое щупальце. Оно щелкнуло в воздухе, словно бич, и, мгновенно преодолев разделявшее их ничтожное расстояние, обвилось вокруг шеи Рейнольдса. Потрясенный внезапным появлением этой скользкой змеи, сразу же больно сдавившей ему горло, он в ужасе закричал, но его крик тотчас был прерван нехваткой воздуха. Он вцепился обеими руками в щупальце, пытавшееся задушить его, и попробовал освободиться, но не тут-то было. Змея была слишком сильна, и, прежде чем он успел что-либо сделать, она оторвала его от кресла и подняла над столом на высоту слухового окошка. Он беспомощно сучил ногами в воздухе и краем глаза наблюдал за Карсоном, который с непроницаемым видом сидел на стуле, не обращая внимания на кошмарный отросток, высовывающийся у него изо рта. И тут он увидел, что Аллан, бледный и дрожащий свидетель ужасающей сцены, покинул свое убежище и целится в затылок матросу. Вот только ему не удалось проделать все это бесшумно. Рейнольдс сверху увидел, как резко обернулся Карсон и потянулся к пистолету Аллана своей левой рукой, которая постепенно превращалась в страшную когтистую лапу. Юноша вскрикнул от боли, когда лапа накрыла пистолет, заодно содрав ему кожу на руке, но успел выстрелить. Послышались странные лающие звуки. Матрос получил заряд в левое плечо и был отброшен выстрелом назад. Рейнольдс почувствовал, что давление щупальца ослабло, и внезапно свалился чуть ли не с потолка на стол. Удар немного оглушил его, но, ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, он все же успел заметить стоявшего рядом Аллана с окровавленной рукой, который с опаской поглядывал в угол каюты, где валялся пришелец.
