Книга Бриллиант твоей души - Сьюзен Стивенс

Покинув ресторан, в его квартиру они вернулись пешком. Это была одна из тех теплых бархатных ночей, проводить которые в лимузине – просто преступление. Роман хотел пройтись по городу, который очень любил, и показать Рим Еве. К тому же ему хотелось продлить вечер, что было для него редкостью. Мнение Евы о городе было важным для Романа, а ее реакция на его рассказы заставляла мужчину вспомнить свои детские годы, когда Рим очаровывал его. Роман не всегда был таким утонченным, как Ева, должно быть, считала. Он вырос на воле, на небольшом острове и сколотил свое первое состояние, сказав одному из ювелиров, что он граф – титул, который Роман прежде никогда не использовал. В тот раз он впервые познал могущество титула, хотя твердо знал, что титул не имеет ничего общего с характером человека, носящего его. Для этого Роману достаточно было взглянуть на собственного отца.

– Я уже люблю этот город, – сказала Ева, когда они шли мимо Колизея. – Другого такого места больше нет на свете.

Ему было легко с Евой, и, похоже, он начал к этому привыкать. Большинство женщин, с которыми Роман имел дело, стремились залезть к нему либо в постель, либо в бумажник, но Ева была совершенно другой. И он желал ее. Однако Роман не был романтичным с женщинами. В прошлом он всегда ясно давал понять своей партнерше, что ни о каких отношениях, тем более о браке, речи идти не может. Он видел, что любовь творит с людьми, и не хотел оказаться в числе ее жертв. Он предпочитал сразу согласовать со своей партнершей, кто чего хочет, а потом спокойно расстаться. Роману этого было достаточно.

– Ну, вот и добрались, – заметила Ева – немного тревожно, как показалось Роману, когда они дошли до его дома.

Уже знакомые двое мужчин с наушниками и оттопыренными карманами стояли возле стены. Роман кивнул им, они кивнули ему. Он не остановился, чтобы переброситься с ними словечком-другим. Ему хотелось заняться кое-чем, а для этого аудитория была не нужна.

– Что ты делаешь? – выдохнула Ева, когда, закрыв дверь квартиры, Роман прижал ее к стене. – Где дворецкий? – спросила она нервно, озираясь по сторонам.

Роман рассмеялся.

– Только тебя может волновать, где дворецкий, в такое время. Если ты хочешь выпить, я принесу, – сказал он.

Голос его зазвучал хрипло.

– Мне ничего не надо.

Ева говорила прерывисто, ее щеки вспыхнули.

– Думаю, я тебя хочу, – откровенно признался Роман. – Я мечтаю тебя поцеловать. И не волнуйся, ты можешь вести себя совершенно необузданно. Я отпустил персонал на всю ночь.

Ева сузила глаза.

– Я уже слышала нечто подобное, – заявила она.

– Насколько я помню, ты тогда была не удовлетворена результатом нашей прошлой встречи.

Его губы прикоснулись к ее губам.

– Давай продолжим в более комфортных условиях? – предложил он.

– Почему бы нет? – прошептала Ева.

Роман ощутил прилив возбуждения. Ева то словно готовилась разорвать его на части, то – в следующий миг – становилась соблазнительницей, хотя, возможно, сама не подозревала об этом. И в этот раз он доведет все до логического конца. Роман усилил нажим на ее губы и почувствовал, как Ева расслабляется. Он обхватил ее руками, а она прижалась к его телу, отвечая на поцелуй. Обняв женщину за голову, он погрузил пальцы в ее шелковистые волосы. Ева простонала, прерывисто дыша. Подняв ее на руки, Роман понес добычу в свою спальню. Увидев сквозь окна во всю стену огни ночного города, она вздохнула.

– Никаких уроков истории, – предупредил он, кладя Еву на кровать.

– Надеюсь, ты присоединишься ко мне? – поинтересовалась она.

– Можешь не сомневаться.

Сбросив туфли, Ева стянула пиджак с плеч Романа и расстегнула его рубашку. Он разделся, а к тому времени, когда он повесил пиджак на стул и повернулся к ней, Ева сняла платье. Когда он приблизился к кровати, она потянулась к пряжке его ремня, а затем к пуговице над молнией. Их пальцы переплелись, и они рассмеялись. Роман стоял в трусах, глядя на женщину, лежащую в его постели, и не мог поверить своему счастью.

– На нас не слишком много одежды? – игриво спросила Ева, поднимая на него взгляд.

– На тебе ее точно больше, чем нужно, – сказал Роман, глядя на ее бюстгальтер и трусики.

– А на тебе нет? – Ева запустила пальцы под резинку его трусов.

Роман сел на край кровати, играя с ее волосами. Он не хотел спешить. Огненные пряди обрамляли лицо Евы, разметавшись по подушке. Она выглядела как обещание, как мечта. Нет, он вовсе не был романтиком. Он всего лишь констатировал факт.

Ева хотела его очень сильно. Все, что происходило между ними, казалось таким правильным, что страхи покинули ее. Их прежняя встреча, которая окончилась неудачно, отступила куда-то во тьму. Она изменилась, да и Роман, кажется, тоже. Он впустил ее в свою жизнь, рассказав о себе больше, чем Ева могла рассчитывать. Благодаря этим рассказам она поняла, что у него, как и у всех остальных людей, есть страхи и он может испытывать неуверенность в себе.

Ева ощущала свою близость с Романом, чего у нее никогда не было ни с одним мужчиной. Но ей хотелось еще большей близости. Однако дело было не только в сексе. Единственное слово, которое могло описать ее чувства к Роману, было «любовь». Да, конечно, Роман предупредил, что в их отношениях места для любви нет, но это было сильнее ее. Она рисковала своим сердцем, своей гордостью и своим будущим, но в данную минуту все представлялось Еве малозначительным. Сейчас для нее имело значение только то, что Роман собирается заняться с ней любовью.

Роман вытянулся возле Евы и обнял ее. Он никуда не спешил и ни в чем не сомневался, словно они уже несколько лет были любовниками. В его объятиях Ева ощущала спокойствие и одновременно возбуждение. Тело Романа было восхитительным, но этим не исчерпывалась его притягательность. Ева дрожала от предвкушения, от того, что должно сейчас произойти. Ей хотелось наконец узнать, что это такое – побывать на небесах. Она не сомневалась, что Роман может ей это показать.

– Ты не смеешь заставлять меня ждать, – прерывающимся голосом сказала она.

– Но я могу попытаться, – улыбнулся он.

– Это битва, которую я не позволю тебе выиграть, – предупредила Ева и запустила пальцы в его волосы.

Роман прижался к ее шее своей небритой щекой.

– Ты безжалостен, – выдохнула она, когда ее охватили небывалые ощущения.