— Я, Андрюха, вокруг да около ходить не умею, — предупредил Викентий. — Поэтому давай уж сразу, без подготовки.
Он повертел в пальцах пустую чашку, поставил на место — без подготовки не получалось.
— Ну что, чаю тебе плеснуть? — усмехнулся Андрей. — Или чего покрепче?
— Ты, когда у меня лежал, наследил маленько. Хоть я тебя и просил не делать этого, — сказал Викентий первую, самую трудную фразу и нахмурился — не хотел ведь начинать с упреков! Только слово не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Ах, вот о чем у нас политбеседа пойдет! — сразу ощетинился Шестаков. — Безгрешный эскулап хочет заклеймить позором меня грешного? Ты бы лучше со своими проблемами расхлебался. А со мной у тебя неувязочка выйдет, Кеша. Она сама ко мне в палату приперлась и получила то, что хотела. Я ее за руку в постель к себе не тянул. А то, что она девицей оказалась, не моя вина, да и невелика потеря. В ее возрасте давно детей рожают, а не с девственностью своей носятся.
— Вот и она тоже, Андрей, родить собирается.
— А вот это уже ее личное дело! Я ее и в лицо-то не помню, тем более не знаю, от кого она понесла. А главное, знать не хочу! Не желаю! У нее, может, после меня еще десятеро было! Так что мне теперь, жениться на ней прикажешь?
— Никого у нее нет и не было, — поморщился Викентий. — И жениться я тебя на ней не призываю, хотя и неплохо было бы прежде всего для тебя, дурака.
— А к чему тогда весь этот сыр-бор? Ты что, решил пробудить во мне отцовские чувства? Так я таким бесхитростным способом детей не приживаю.
— Да ты их никаким способом не приживаешь!
— А вот это уже не твоя забота!
— Не моя, — легко согласился Викентий, досадуя, что разговор пошел не тем руслом. — И совсем не об этом я хотел с тобой говорить.
— Неужели? — деланно изумился Андрей. — А это что же? Для разминки?
— Ты подожди, не кипятись. Я хочу тебе ее историю рассказать.
— Не надо мне рассказывать ее историй! Мне это совершенно не интересно!
— А ты все же послушай. Много времени не займет.
— Кеш, чего ты хочешь? Иди спать! Ночь глубокая на дворе. Завтра будешь сказки рассказывать.
Он поднялся, всем своим видом показывая, что не намерен больше попусту терять время. Викентий молчал, понимая, что партию эту заведомо проиграл, неправильно сделав самый первый ход.
— A-а, черт с тобой! — разозлился Шестаков, глядя на его несчастное лицо. — Давай рассказывай! Тебе же это нужно для самоутверждения, я правильно понял? Для галочки: мол, сделал все, что мог, — порок наказан, злодей пригвожден к позорному столбу и даже более того — получил шанс исправиться, но оным не воспользовался, на то он и злодей. — Он рванул стул и уселся на него верхом, сложив руки на гнутой спинке.
Викентий не заставил просить себя дважды.
— Все, что я сейчас скажу, ты воспримешь со знаком минус, поэтому давай договоримся сразу: я не намерен читать тебе мораль и тем паче навязывать судьбоносные решения…
— Боже тебя упаси!
— У меня другая задача, — не дал сбить себя с мысли Викентий. — А посему, прошу тебя, выслушай молча, без комментариев. Я постараюсь быть кратким и схематично обрисовать ситуацию. Итак, славная молодая женщина, умная, способная, порядочная, вынуждена отказаться от личных планов, потому что сестра-кукушка подкинула им с матерью двоих своих детей, и они их вот уже лет десять как воспитывают на свои грошовые зарплаты. Проблемы растут как снежный ком, и они решают взять в банке кредит в тридцать пять тысяч рублей, чтобы заткнуть хоть какие-то дыры. Но в тот момент, когда бумаги оформлены и получили ход, героиня обнаруживает, что беременна, решает оставить ребенка и за новыми большими заботами забывает о кредите. Зато о нем случайно узнает сестра, похищает документы и паспорт, получает деньги и исчезает в неизвестном направлении. Мать не хочет судиться со старшей дочерью и решает выплачивать деньги самостоятельно, видимо, уж совсем переведя себя и детей на хлеб и воду. Но тут выясняется, что возвращать придется аж шестьдесят с лишним тысяч, поскольку в договоре, кроме оговоренных девятнадцати процентов, фигурируют еще два ежемесячных за некие банковские услуги, да к тому же наросли большие пени.
Я узнал обо всем случайно: подруга проболталась, которая является поручителем и, естественно, заинтересована в соответствующем развитии ситуации. Если кредит погасить сразу, сумма автоматически уменьшается до пятидесяти тысяч, поскольку отпадают эти самые два ежемесячных процента. Но таких денег у них нет.
— И ты хочешь получить эти деньги от меня? — догадался Андрей. — Так сказать, в качестве отступного.
— Да, — подтвердил Викентий. — Я хочу просить тебя об этом.
— А с какого хрена мне такая благотворительность?
— Просто потому, что это твой ребенок.
— Да у меня таких детей, может быть…
— Ты сделаешь это, сын. — В дверях кухни, кутаясь в большую вязаную шаль, стояла Надежда Никитична. — В противном случае мы с отцом сами отдадим бедной девочке эти деньги.
17
— Вот! — сказала Мими, протягивая на раскрытой ладошке новенькую десятирублевую монету. — Иду из школы, а она валяется. Я как увидела: «Господи, — думаю, — только бы это был не сон! Только бы не сон!» Теперь мы сможем рассчитаться с долгами?
— Теперь сможем, — расчувствовалась Валя, торопливо шаря по карманам в поисках платка.
— Бабушка, чего ты плачешь? — огорчился Сашенька.
— Это она от счастья, — пояснила Алена. — Шутка ли, такие деньги привалили.
— А кто делает деньги?
— Люди.
— Хорошо им. Наделают себе денег, накупят всего…
— Так не бывает. Все деньги находятся под контролем государства.
— А что такое государство?
— Ну как тебе сказать… — задумалась Алена.
— Царство, что ли, наше?
— Ах ты, мой проказник! — засмеялась Валя. — Мими, веди его мыть руки. Сейчас будем кушать. Я сегодня редиску молоденькую купила. Ты знаешь, что такое редиска?
— Конечно! Это маленькая морковка, — снисходительно пояснил Сашенька.
За ужином Валя молчала, о чем-то сосредоточенно думала, машинально ковыряя вилкой содержимое своей тарелки.
— А я сегодня стихотворение сочинила, — гордо сообщила Мими. — Хотите, прочитаю?
— Конечно, хотим! — обрадовалась Алена. — Читай!
Какое небо голубое!
И тут цветы, и там цветы!
Мне нравится, что мы с тобою
Живем все вместе — я и ты! —
вдохновенно продекламировала Мими и скромно потупила глаза в ожидании похвал.
