Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
– Хорошо, – покладисто кивнул он. – Тогда дашь потом корону поносить.
– Балбес, – фыркнула Надя.
Ей вдруг стало легко и весело.
Она вышла на сцену последней, сразу после соперниц, которые прочитали стихи про любовь, старательно размахивая руками и изображая страсть и прочие соответствующие тексту чувства.
– А я прочту стихотворение про нашу школу, – улыбнулась в зал Надежда. – Автор – Василий Пузиков.
Что такое наша школа?
Ор на сотню децибел.
Кто-то умный для прикола
Фикус в курточку одел,
Сверху шарф, с помпоном шапка,
В общем, пугало – ого.
И вахтер, слепая бабка,
Наорала на него.
Кто-то мажет на сиденье
Очень прочный клей-момент:
Будет классу развлеченье
Под названьем «Инцидент».
И, со стулом на пол павший,
Будет в гневе пострадавший.
Папа, мама, педсовет —
Все, компьютер под запрет.
Кто-то мышь пустил по классу —
Визг, девчонки на столе.
Кто-то Кольке-лоботрясу
Подсказал, что на метле
Космонавты улетели,
Колька эхом повторил,
Пал Семеныч еле-еле
Класс не ржать уговорил.
Русский – кладезь сочинений:
Смех и слезы Марь Иванны.
Из «Онегина» Евгений
«Эсэмэс шлет для Татьяны»,
А еще Онегин, душка,
«Очень Байрона любил,
В спальне, прямо над подушкой
Он его к стене прибил».
И Герасим «для Мумы
Корм кошачий покупает».
Вот что, люди, пишем мы.
Марь Ивановна страдает.
Станем взрослыми однажды,
Будем школу вспоминать.
Будет очень жаль, что дважды
Детству в жизни не бывать!
К концу выступления зал уже лежал от хохота. Даже члены жюри не стали исключением. Ирина Григорьевна орала «браво» и «бис», на мгновение перестав быть грозой школы и снежной королевой. Директор вытирал выступившие от смеха слезы, а Мария Ивановна причитала, что всегда знала – Пузиков чрезвычайно талантливый мальчик.
– Вась, – помахала ему Надя. – Выходи. Это тебе хлопают.
– Ну, победила-то ты, – покраснел он. – Теперь что будешь делать? Вон, Шараев уже на сцену лезет. Ты своего добилась, сейчас твой принц на пузе поползет.
– Это ты, Васька, принц, – виновато сказала Надя. – Самый настоящий. Лучше не бывает. В кино со мной пойдешь?
– Это ты меня приглашаешь, что ли? – неуверенно улыбнувшись, снова покраснел Пузиков.
– Да почти уговариваю и напрашиваюсь, – хихикнула Надя.
– Надюша, – Шараев, наконец-то миновав покрасневшую от злости Совко, в бешенстве ощипывавшую букет, выданный за второе место, схватил Надю за руку. – Ты бесподобна. Я так рад! Ну, что, может, пойдем, погуляем? Победу отметим.
Надя посмотрела на Пузикова, закусившего губу и отвернувшегося к стене.
– Отметим, – кивнула она Диме. – Только не с тобой. Мне есть с кем отметить. Ну, что, Вася, пошли?
Она взяла обалдевшего Василия под руку и потащила его прочь со сцены.
– Это ты для него сейчас стараешься? – запыхавшись, спросил он, когда растерянный Шараев остался где-то позади.
– Все, Васька, нет никакого «ЕГО». Есть только ты и я, ясно? – строго спросила Надя.
– А как же Таня? – ехидно спросил Пузиков.
– Ой, – Надя испуганно прижала ладошки к щекам. Она совсем забыла, что только в сказках все получается гладко, а в обычной жизни сами собой появляются тысяча и одно препятствие!
– Да ладно, – не стал тянуть интригу Василий, – она в курсе.
– В каком смысле? Вы же с ней встречались! – изумилась Черемушкина.
– Это она мне помогала, – признался Пузиков. – Ты же кроме своего ненаглядного Димы никого не видела и не слышала. А я… Я хотел… Ну, чтобы ты меня заметила.
– Все ясно, – расхохоталась Надя. – Все, кроме меня, нормальные. Вот так и бывает – того, что рядом, не видишь, а какая-то ерунда вдали кажется сказочным замком. Хорошо, что у вас все получилось.
– У нас, – поправил ее Вася и так на нее посмотрел, что у Нади даже щеки запылали, как при лихорадке.
– А знаешь, кто Таньке цветок в рукав сунул? – засмущалась Черемушкина, решив не углубляться в щекотливую тему.
– Кто? – любопытно заблестел глазами Вася.
– А вон, – она кивнула куда-то влево. Там, взявшись за руки, болтали Таня с Лешей Терехиным. И, кажется, даже собирались целоваться.
– Пошли, – шепнула Надежда. – Подглядывать неприлично!
И они, обнявшись, вышли из школы, так и не заметив разочарованно смотревшего им вслед Шараева и злющую, как Баба-яга, Совко.
– Знаешь ты, Вася, кто? – прошептала Надя, глядя в ясное, звездное небо.
– Кто?
– Фея. Ты моя фея, – выдохнула она.
– Я – фея, – хихикнул Пузиков. – Считай, что я польщен. Ведь это был комплимент?
– Даже больше, чем просто комплимент. Но все остальное я скажу тебе позже.
– Ладно, – посерьезнел Василий. – Я подожду. В кино идем?
– Бежим! – крикнула Надя и, сорвавшись с места, побежала по подтаявшей весенней дорожке.
Влюбленный и счастливый Пузиков рванул следом.
А сверху, глядя на них, перемигивались мудрые звезды, которые с самого начала знали, что так все и будет.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
