Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Он не сказал «от вас», но генерал и так отлично его понял.
– Вы зря тратите свое время, подозревая нас в том, что мы приложили руку к случившемуся, – мрачно промолвил Багратионов. Он уже понял, что карты легли таким образом, что на руках у него не оказалось ни одного козыря, и самолюбие его было задето, потому что он никак не мог повлиять на ситуацию. – Я не знаю, почему ваш кузен был отравлен, но мы тут ни при чем!
– Тогда вам совершенно не о чем беспокоиться, герр генерал, – спокойно ответил проклятый немец. – И вашим людям тоже. – Он сделал шаг к дверям, но внезапно обернулся: – Кстати, вам известно, где госпожа баронесса Корф провела это утро?
Генерал ждал этого вопроса, и он не застал его врасплох.
– Полагаю, вам лучше задать этот вопрос ей самой, – отозвался он, пожимая плечами. – Лично я не имею об этом никакого понятия.
– Но однако вы совершенно убеждены в ее невиновности, – не преминул уколоть его агент. – Мне одному кажется, что одно с другим плохо сочетается?
Когда дверь за ним закрылась, генерал выругался так, что паук, который мирно плел в углу паутину, и тот в ужасе свалился на пол, после чего от греха подальше убежал под массивный шкаф с бумагами и там затаился. Впрочем, может быть и так, что одно с другим никак не было связано.
Не прошло и часа, как нарочный доставил Амалии секретное распоряжение от генерала, которое доводило до ее сведения новый распорядок вещей. Баронессе Корф предписывалось оказывать Карлу фон Лиденхофу всяческое содействие, в пределах разумного, конечно. Кроме того, послание содержало намек на то, что операцию по разлучению Лины Кассини с министром никто не отменял, и ее по-прежнему полагалось держать в строжайшей тайне.
Амалия обсудила с дядей, как ему вести себя и что говорить, если его будут расспрашивать, после чего написала записку Ломову с приглашением срочно приехать к ней. Сергей Васильевич явился ровно в три, и от Амалии не укрылось, что он был мрачен.
– Это явно провокация, – буркнул он, – квартиру Риттера сожгли. Кстати, подозревать могут вас, потому что незадолго до пожара в дом зашел какой-то странный молодой человек, и свидетель полагает, что это была переодетая женщина.
– В квартире Риттера имелось что-то ценное? – быстро спросила Амалия.
– Вряд ли. Если, конечно, не считать его бумаг, а они у него были. Вот бумаги определенно представляли большой интерес для… Словом, для всех, кто имеет хоть какое-то представление о нашем деле.
– Что-нибудь из них удалось спасти?
Ломов покачал головой:
– Нет, насколько мне известно. Но я бы советовал вам приготовиться к худшему. Само по себе убийство еще можно было бы преподнести как несчастный случай; но теперь, когда бумаги Риттера сгорели… Конечно же это дело политическое. И подать все постараются так, будто это я отравил Риттера, а вы подожгли его дом.
– Утром я не выходила из дома, – сказала Амалия спокойно. – И меня здесь видело множество людей.
– А они скажут, что вы подкупили свидетелей, чтобы те дали нужные вам показания, – отозвался Ломов. – И даже если вы преподнесете тысячу доказательств, и самых убедительных, никто не станет к ним прислушиваться – просто потому, что с самого начала нас сочтут лжецами, которым нельзя доверять. Обычно очень много говорят о презумпции невиновности, но есть еще и презумпция виновности, и вот ее обычно как раз и замалчивают. Мы с вами виновны уже по одному тому недоразумению, что притащились на этот проклятый вечер. Мы, Амалия Константиновна, угодили в капкан, и можете поверить мне на слово – выбраться из него будет очень нелегко, потому что, когда вы в капкане, любые ваши действия только ухудшают ситуацию.
– Верно, – к удивлению Ломова, согласилась Амалия. – Поэтому я считаю, что у нас есть только один выход – самим найти убийцу Риттера и того, кто поджег его дом.
Обычно упрямство женщин раздражало Сергея Васильевича, но порой оно все же его восхищало. Он поглядел на Амалию и со вздохом покачал головой.
– Это политическая провокация, госпожа баронесса, – со значением проронил он. – Смею вас заверить, что вы никого не найдете – даже в виде трупа.
– Милостивый государь, коль скоро нам все равно нечего терять, я согласна на любой след, – отрезала Амалия. – И раз у нас пока нет доказательств, что имела место провокация – хотя по всем признакам это именно она, – я предлагаю пока расследовать преступление как обычное убийство. Возражений нет?
У ее собеседника имелись возражения, и весьма существенные, но также у него имелся обширный жизненный опыт, который говорил ему, что в некоторых случаях с женщинами спорить бессмысленно. Поэтому Ломов ограничился тем, что спросил:
– И каким же образом мы будем расследовать это дело?
– На основе фактов, которые у нас есть, и тех, которые мы получим.
– Получим? Откуда?
– От фон Лиденхофа, разумеется, но всему свое время. Итак, вопрос номер один: это вы убили Михаэля Риттера?
– Разумеется, нет! – Ломов аж подскочил на месте. – Я уже говорил и вам, и генералу…
– Однако вас можно считать свидетелем преступления, раз вы видели человека, который вылезал в окно? Кстати, почему вы заглянули именно в эту комнату именно в этот момент?
– Я хотел принести вам шампанское, – сказал Ломов. – Шел по коридору и услышал звон разбившегося стекла. Открыл дверь, ну и…
– Продолжайте.
– Риттер лежал на полу, и я сразу же понял, что он умирает. Позже я заметил возле него осколки бокала, а тогда я первым делом обратил внимание на малого, который вылезал в окно.
– Вы его узнали? Может быть, он показался вам знакомым или же вы могли его раньше видеть в числе гостей?
– Нет. – Ломов покачал головой. – Три раза нет.
– То есть вы можете поручиться, что его не было среди гостей?
– Я не могу давать никаких поручительств, – ответил Сергей Васильевич уже с некоторым раздражением, – потому что молодчик выскочил в окно и был таков. Его лица я разглядеть не успел.
– Но, может быть, вы хоть что-то запомнили? Блондин он или брюнет…
– Или хромой, или левша. Мне показалось, что он был скорее русоволос и без особых примет… Да, именно так. Вряд ли он в возрасте, потому что он бегает очень быстро.
– Вы упоминали, что он был во фраке…
– Да, именно так.
– То есть он либо находился в числе гостей, либо рассчитывал смешаться с ними после убийства Риттера. – Амалия прищурилась. – Скажите, а это не могла быть переодетая женщина?
– Вряд ли, – проворчал Ломов. – То есть меня очень сильно удивит, если на самом деле это окажется так.
– Теперь вернемся к вам, Сергей Васильевич. Что вы сделали, когда поняли, что именно произошло?
– Я кинулся к окну, – мрачно ответил ее собеседник, дергая щекой. – Но этот тип уже выскочил наружу и улепетывал со всех ног. Будь у меня при себе оружие, я бы выстрелил в него, но оружия не было. Первой моей мыслью было выбраться в окно и побежать за мерзавцем… Только вот я уже староват для подобных упражнений, и к тому же я вспомнил о вас. Кроме того, Риттер еще хрипел. Я подошел к нему, надеясь – ну, знаете, – вдруг он успеет сказать мне что-то… Но тут его взгляд застыл, и я понял, что он умер. Тогда я вышел из комнаты и пошел предупредить вашего дядю, чтобы он немедленно уходил, после чего отправился за вами. Я рассчитывал, что мы успеем покинуть особняк посла до того, как убийство обнаружат.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
