Снова поднялся бармен Леша с рюмкой:
— Предлагаю традиционный второй тост!
За столом стало тихо. Лидия заметила, что Герман погрустнел, как-то съежился.
— За Стеллу! — объявил Леша.
Девушка хотела возразить, что не нужно, не такая она важная птица, но тут заметила, что Леша на нее не смотрит, и гости тоже. И никто не улыбается. В чем дело? Она взглянула на Германа. Тот опустил глаза вниз, в тарелку, словно задумался. Все выпили не чокаясь. Лидия не понимала, что происходит, но никто не торопился с объяснениями. Ну и ладно! В конце концов, кто она для них? Она залпом выпила вторую рюмку бренди.
Привычный застольный разговор восстановился довольно быстро. А Лидии от выпитого бренди становилось все хуже и хуже. Она думала: у Германа столько друзей, все они смотрят на него с обожанием, он вовсе не одинок. Зачем она ему? Вероятно, для коллекции, для джентльменского набора. Актриса есть, каскадерша есть, домохозяйка есть, а теперь будет еще и манекенщица…
Посидев еще немного, она извинилась, поднялась из-за стола и отправилась в ванную. Ей там ничего не было нужно, но куда прикажете деваться от надоевшей разноголосой компании? Лидия включила и выключила воду, понюхала дезодорант, пшикнула им на свое отражение в зеркале. Посидев немного на краю ванны, она отправилась в другую комнату, которую не видела в первый свой визит.
Очевидно, это была спальня. Большая кровать, почти во всю стену. Огромный зеркальный шкаф, мягкий ковер на полу, тумбочка с лампой.
«Для жилища холостяка чересчур шикарно», — подумала Лидия.
Ноги были какими-то ватными. Она села на постель, и матрац мягко заколыхался под ней. Голова кружилась.
«Зачем ему такая кровать? Для любовниц? А ты зачем сюда пришла?» — спросила она себя.
На тумбочке она заметила черно-белую фотографию. На ней был запечатлен Герман, обнимающий двух красивых длинноногих девушек. Втроем они стояли на фоне моря, загорелые, смеющиеся. Девушки были в старомодных закрытых купальниках, совсем молодой Герман — в узких плавках, которые скорее подчеркивали, чем скрывали его мужскую стать.
Лидия взяла снимок и поднесла его к глазам. В одной из девушек она с трудом узнала Кристину. А вторая — молоденькая брюнетка, с родинкой на щеке, чуть вздернутым носиком и большими светлыми глазами — была ей совершенно незнакома. Красивая. Смотрит на Германа влюбленными глазами. Кто она? Лидия перевернула фотографию и тупо прочитала: «Герману от Стеллы. Люблю, жду».
Голова у Лидии окончательно пошла кругом. Кто эта Стелла? Жена? Любовница? И что же все-таки она, Лидия, здесь делает? Нет, она не привыкла занимать чужое место. Надо бежать из этого дома — чем скорее, тем лучше. И никогда больше сюда не возвращаться. Выронив карточку из дрожащих рук, Лидия нетвердыми шагами вышла из комнаты. Хорошо, что ее куртка и сумка висели сверху пестрого вороха одежды. Она схватила их в охапку и выскользнула на лестничную клетку.
На улице уже стемнело. Дул легкий, освежающий ветерок, хотя и было по-прежнему тепло. Но на душе было пусто и тоскливо.
— Подождите! Подождите! — услышала она позади себя голос, но не оглянулась.
— Да подождите же вы! — Кто-то схватил ее за рукав, и Лидия увидела запыхавшуюся Кристину. — Почему вы ушли?
— Захотела — и ушла! — Лидия высвободила свою руку. — Разве нельзя?
— Я знаю, вы видели фотографию. Но вы все не так поняли…
— Я все поняла правильно!
Лидия сделала попытку уйти, но Кристина перегородила ей дорогу:
— Постойте! Выслушайте меня! Герман сам должен был вам рассказать, но он не смог…
— Меня не интересуют ваши тайны.
— Та девушка на фотографии — моя подруга, — словно не слыша ее слов, продолжала Кристина. — Наша с Германом подруга — Стелла. Мы втроем дружили с детства, я вам говорила. Потом Стелла стала женой Германа. Она была помешана на автомобилях, выступала с ним в одной команде… Стойте! Я вас прошу!
Лидия обошла Кристину и побрела прочь.
— Стелла умерла восемь лет назад! Она погибла, слышите! — Голос Кристины сорвался.
Лидия замерла и медленно обернулась.
— Во время соревнований произошла авария. Все тогда думали, что Герман не выживет, он весь переломался. А у Стеллы, она была штурманом, только один перелом. Но получилось наоборот. Герман выжил, поправился. Все собрались отмечать его второе рождение. Стелла предложила делать это каждый год. А сама умерла через месяц. Внезапно. Лопнули какие-то сосуды в голове, кровоизлияние в мозг. Последствие травмы. Это как бомба замедленного действия… — Кристина заглянула Лидии в глаза и неожиданно перешла на «ты»: — Понимаешь, зачем мы сегодня тут собрались? И почему не дарим новорожденному подарков? Мы пьем за его второе рождение. И вспоминаем Стеллу. Каждый год в этот день…
Лидия вдруг вспомнила, как Анциферов, гнусно хихикая, предложил ей в разговоре с Германом назваться Стеллой. Какой ужас! Пьяная одурь прошла. Она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
— Много лет рядом с Германом не было женщины. Никто не мог заменить Стеллу. И вдруг он встретил тебя… — Кристина немного успокоилась. — Ты ему понравилась. Многое совпало, даже имя. Ему плохо без тебя…
— Это он просил тебя поговорить со мной? — тихо спросила Лидия.
— Нет, конечно нет. Он никогда не позволил бы мне. Я слишком хорошо его знаю. И я вижу, что он любит тебя. Любит впервые за много лет. Я прошу тебя как женщина женщину. Если Герман тебе не безразличен, будь рядом с ним. Не дай ему снова скрыться в своей раковине. А если он тебе не нужен, исчезни…
Глава 10
Признание в любви
— Что с тобой, Лидочка? — едва увидев ее, спросила Елена. — Ты не заболела?
Лидия действительно была на себя не похожа: потускневший взгляд, покрасневшие веки, бледное лицо.
— Все в порядке, — бесцветно ответила она. — Просто у меня аллергия… на тополиный пух.
— На пух? — удивленно переспросила Елена. — Ведь нет же никакого пуха.
— Да? — равнодушно произнесла Лидия, надевая свои очки в толстой оправе. — Значит, на что-нибудь другое. Не беспокойтесь, у меня легкое недомогание. Никакой инфекции.
— Что-нибудь случилось? — продолжала допытываться Елена. — Что-то с мамой?
— Нет-нет, — Лидия заставила себя улыбнуться. — Ничего не случилось.
Елена проводила ее подозрительным взглядом.
«Конечно, случилось! Еще как случилось!» — хотелось крикнуть Лидии. После разговора с Кристиной, проплакав почти всю ночь, она сделала выбор: решила исчезнуть из жизни Германа. Все оказалось слишком серьезно. После того что она узнала, врать Герману, играть с ним она больше не могла. И раскрыть себя не могла. Ведь она назвалась именем его погибшей жены. Ах, если бы она знала об этом заранее, ни за что бы не позволила втянуть себя в эту интригу. Оказаться в его глазах лгуньей — с другой жизнью, другой работой, другим именем — это было еще хуже, чем разрыв…
