Нет, Клифф не нагружал ее работой; собственно говоря, за этот уик-энд она куда больше узнала об искусстве любви, нежели об искусстве финансовой отчетности. И еще она узнала, что первое для нее гораздо важнее последнего. То обстоятельство, что ей, судя по всему, не следует рассчитывать на взаимность, ее не смущало.
Ей было достаточно того, что она любит Клиффа. Его нежность, его прикосновения, ласки, объятия и поцелуи — все это компенсировало его молчание.
Если он не может полюбить меня, тогда, возможно, я смогу любить за нас двоих...
Эти слова стали ее магическим заклинанием, ее надеждой. Каждый вечер она твердила их в ожидании его звонка. Но он не звонил.
Когда же он наконец вернулся, то повел себя с ней, как с докучливым подростком, за которым ему поручили присматривать. Он спокойно воспринял известие о том, что Джо Барнс водил ее на концерт и что на уик-энд они вдвоем собираются в парк смотреть фейерверк.
Казалось, он даже поощряет эту дружбу. Встречая Джо Барнса, он хлопал его по плечу, говорил, что у того хороший вкус, и его не трогали разговоры о том, что в конторе назревает служебный роман.
— Как Тейлору понравился твой новый дружок? — спросил он, встретившись с ней в коридоре накануне Дня труда.
Все уже разошлись, они последние направлялись к лифту.
Линн пристально посмотрела на него. Она прекрасно понимала, кого он имеет в виду, однако решила не подавать виду.
— Дружка?
Клифф нетерпеливо махнул рукой.
— Полно, мне же все известно про вас с Джо. Он хороший парень, именно тот, кто тебе требуется. Я рад за тебя.
— Молод, холост и ищет женщину, которая нарожала бы ему кучу детей? — спросила Линн.
В голосе ее сквозило раздражение. За кого он ее принимает? За ветреную особу, которая порхает от одного мужчины к другому? Или он полагает, что она вот так запросто справилась со своим чувством к нему, как только стало ясно, что надеяться на взаимность не приходится? Или он вообще не верит в ее чувства? Разумеется, она никогда не была с ним чересчур многословной, но он должен был догадаться!
— Клифф, мне кажется, ты фантазируешь.
— Я так не думаю, — сказал он. — Для меня, как и для всех, совершенно ясно, что у тебя с ним что-то есть.
— А если бы и так, тебя бы это сильно расстроило?
— Конечно нет. Я... был бы только рад за тебя. То есть я уже рад за тебя.
Клифф нажал на кнопку вызова лифта, затем, мгновение спустя, нажал еще раз и палец уже не отпустил.
Линн усмехнулась.
— Достаточно один раз нажать на кнопку и ждать, — процитировала она сказанные им однажды слова. — Требовать от лифта, чтобы он появлялся по первому вашему вызову, бессмысленно.
Клифф улыбнулся, но улыбка вышла невеселой.
Однако Линн восприняла это как добрый знак.
— Мне просто нравится время от времени бывать в обществе Джо, — попыталась объяснить она. — Пару месяцев назад он порвал со своей девушкой и теперь не знает, чем себя занять. Мы с ним друзья, Клифф. И только. Они с Тейлором никогда не встречались, и я сильно сомневаюсь, что это когда-нибудь случится. Я не спала с ним. И не собираюсь. Он об этом знает, и его это устраивает.
Они вошли в кабинку лифта.
— Я слышал, ты говорила Ните, что на выходные собираешься домой, — сказал Клифф. — Я решил, что Джо поедет с тобой.
— Ты ошибся: Джо со мной не поедет. — Створки дверей раздвинулись, перед ними был пустой вестибюль. Линн задержала дыхание и, машинально взяв его за руку, выпалила: — Может, ты поедешь?
Клифф закрыл глаза. На скулах его заиграли желваки.
— Линн, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Голос его больше напоминал хриплый стон. Наконец он открыл глаза и кончиками пальцев провел по ее щеке. Уголки его губ искривились. Линн показалось, что он готов улыбнуться. — Нет, — выдавил он.
— Но...
Он не дал ей договорить.
— Послушай, Линн, — перебил он ее. — Я понимаю, мое поведение, после того что произошло у меня, на Галиано, тебе непонятно. Я виноват перед тобой. Но теперь я пытаюсь делать так, как лучше для тебя.
— А кто тебе дал право решать, что для меня лучше?
Клифф судорожно сглотнул.
— Возможно, ты и права, но я точно знаю, что лучше для меня. Так вот, связь с тобой ни к чему хорошему не приведет.
— Значит, в том, что произошло между нами, не было ничего хорошего? А мне показалось, Клифф, что мы как два взрослых человека делали то, что нам нравится.
В ответ он лишь фыркнул. Однако Линн не собиралась сдаваться.
— Ты заблуждаешься, — в сердцах промолвила она. — Это был волшебный уик-энд. Для меня. Да и для тебя, надеюсь, тоже. Впервые я увидела тебя таким, каков ты есть на самом деле. Ты был беззаботен и счастлив. Ты смеялся, ты наслаждался жизнью. Когда мы поднялись на вершину того холма, у тебя с глаз словно спала пелена. Ты был похож на человека, который впервые увидел солнечный свет. Это было видно по твоему лицу, по твоим глазам...
Такое же умиротворенное, счастливое выражение было на его лице, когда они занимались любовью, но об этом она умолчала.
— Почему ты так убежден в том, что это для тебя плохо? — продолжала Линн. — Неужели ты не веришь, что заслуживаешь счастья?
— Я... — Он осекся, словно испугавшись слов, которые готовы были слететь с его языка. — Отправляйся домой, Линн. Поезжай к своему брату, к невестке, к племяннице и подумай, чего ты лишишься, если свяжешь свою жизнь со мной. Я никогда не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь. Ты можешь быть счастлива с Барнсом, с кем угодно. Но только не со мной. Забудь обо мне.
Линн сморгнула слезу.
— Я не могу. — К горлу у нее подступил комок, она чувствовала, что вот-вот разрыдается. — Я не могу... Ты был первым в моей жизни... первым...
Клифф презрительно фыркнул.
— Оставь эти сантименты. Да, я отнял у тебя девственность. Извини. Если бы я знал, то ни за что бы не сделал этого.
— Ты ничего у меня не отнимал! — гневно воскликнула Линн. — Нам было хорошо вдвоем. Это были чудесные мгновения. И это не было случайностью. Мы провели вместе два дня, и ты не можешь, как утверждал в первый раз, говорить, что всему виной минутная слабость.
— Знаю, — вполголоса проронил Клифф. Заметив вооруженную ведром и шваброй уборщицу, которая направлялась к лестнице, он взял Линн под руку и повел к выходу. — Но я могу — и буду — винить во всем, что произошло, самого себя.
— Не беспокойся, — в тон ему проговорила Линн. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Я ведь прекрасно понимаю, что больше всего на свете ты боишься ответственности перед кем бы то ни было.
Клифф предпочел не возражать и промолчал.
