Дендре сообразила, что Терри пьян не только от вина. Он, казалось, добился какого-то успеха и, как всякий преуспевающий человек, излучал энергию. Гидеон был очарован, находил его интересным, нестандартно мыслящим человеком. В два часа ночи гость попытался приласкать Дендре. Она в замешательстве отодвинулась. Терри придвинулся к ней и стал целовать ее в щеку, в шею, мочки ушей. Ее возбудили заигрывания, но она разрушила это очарование, поднявшись с кровати.
– Гидеон, твоя жена очень сексуальная женщина… но ты явно уже это знаешь. Давайте разденемся и ляжем в постель, все трое.
– Я ни разу не видел мою жену занимающейся сексом с двумя мужчинами. Тебе этого не хочется, дорогая? Мне – очень.
Дендре была потрясена. Гидеон одобрял, что она будет принадлежать другому мужчине! Хотел любви втроем! Она много выпила, и ее сопротивляемость была слабой, либидо пересиливало мораль. Поколебавшись, она снова села между мужем и Терри. Гидеон страстно поцеловал ее, и она стала покорной. Он расстегнул пуговицы ее блузки и, снимая ее, поцеловал Дендре еще раз. Терри видел, как она преображается, превращается из спокойной, довольно скучной женщины, какой знал ее и он, и весь мир, в соблазнительную самку с похотью в глазах, с жаждой отдаться и быть удовлетворенной.
Он стал гладить ее груди, потом приник губами к одному из сосков. Дендре нехотя оттолкнула его. Гидеон занял место Терри у той же груди. Она была очень возбуждена и слегка испугана. Двое мужчин продолжали ласкать ее. Она кончила и, не сдержавшись при этом громадном удовольствии, вскрикнула.
Сам воздух, которым все трое дышали, стал казаться Дендре эротичным. Однако она заставила себя потянуться за блузкой. Дело зашло слишком далеко. Терри ее опередил. Отбросил блузку, взял Дендре за руки и стал их целовать.
– Я давно хотел заняться сексом с тобой и Гидеоном, – прошептал он. – Мечтал о том, как Гидеон и я имеем тебя на глазах друг у друга, одновременно. Тебя это не возбуждает? Только не притворяйся! Дай себе волю – тебе это понравится.
Дендре едва не рассмеялась. Ему было невдомек, насколько она давала себе волю в сексе с Гидеоном; насколько более порочной, развратной она была с мужем, чем любая женщина с Терри.
Взглянув на Гидеона, Дендре сказала:
– Не хочу.
– А я хотел бы. Это будет восхитительно для тебя и очень возбудит меня, – возразил он.
– Я никогда не захочу делить тебя с другой женщиной.
– Но будешь, если я попрошу, – усмехнулся он.
– Я боюсь. Других мужчин, кроме тебя, у меня не было, и что, если об этом узнают?
– Клянусь, что никогда ничего не скажу ни единой душе, – пообещал Терри. – А если б и сказал, такому о тебе не поверят.
Дендре продолжала упрашивать, но мужчины не смягчались. Терри ушел из мастерской только на рассвете. Дендре спала до полудня. Гидеон, как всегда, разбудил ее поцелуем и сказал, что очень любит ее. что она самая чувственная женщина из всех, какие у него были, снова поцеловал и стал гладить ей груди.
Почему он выбрал эту ночь для любви втроем? Гидеон – бабник, он имел много других женщин, а теперь ее имел другой мужчина. Что он сказал ей? Что она хорошо сделала, отдавшись любовнику? Что это подхлестнуло его страсть, его любовь к разврату? Гидеон опять соблазнил ее, совратил. Она пошла на это, чтобы угодить мужу, и в результате получила необычайную ночь сексуального блаженства. Уступая его желаниям, она всегда оказывалась в выигрыше.
– Гидеон, я вчера отправилась за покупками и проходила мимо цветочного магазина, – сказала Дендре. – В витрине там стояли только лилии. Белые лилии на длинных стеблях, очень крупные. Я хотела купить их все, такими они были красивыми.
– Почему же не купила? – бесстыдно спросил он.
– Я увидела, как ты надписываешь открытку, чтобы отправить с ними.
– Не хочешь спросить, кому я их посылал?
– Нет. Просто хочу, чтобы ты знал – как ты ни осторожен, это все равно причиняет боль. Правда, с каждым разом все меньше и меньше.
– Хорошо, любимая, – кивнул Гидеон и обнял ее.
Больше Дендре не сказала ничего. То была одна из тех ситуаций, когда лишнее слово могло нарушить равновесие, и их совместная жизнь была бы испорчена или, хуже того, кончена.
– Дендре, я никогда не хотел причинять тебе боли своими романами. Это просто мимолетные прихоти. Они ничего не могут изменить в нашей жизни. Я всегда буду любить тебя больше, чем любую из этих женщин, – сказал он, лаская ее, и они поглядели друг другу в глаза.
Дендре поняла, что это правда. Именно это ей нужно было услышать, чтобы не думать о его любовницах. Она обладала способностью немедленно блокировать мысли о чем бы то ни было неприятном, делать вид, будто ничего не произошло. Она постаралась выкинуть из головы эпизод и спросила мужа, не хочет ли он оладий на завтрак.
С этого дня Дендре сознательно отошла от общественной жизни мира искусства и дала мужу то, что он всегда хотел, – тихую гавань, семейный очаг, к которому всегда можно вернуться. Она решила, что чем меньше будет видеть его романов, тем ей будет легче. Единственное, что она твердо знала, – Гидеон продолжает любить ее, нуждается в ней так же, как она в нем. Она завоевала место в его жизни, которое не может поколебать никакой роман. Где бы он нашел жену, настолько терпимую ко всем его желаниям, имеющую достаточно силы и любви, чтобы дарить ему? Твердые условия он поставил еще до того, как они поженились; он хотел быть свободным человеком и жить с ней на своих условиях. Теперь, по прошествии стольких лет, ничего не изменилось, и она как его супруга позволяла ему делать все, чего он хотел, и собиралась так поступать и впредь. По-прежнему влюбленная в Гидеона и живущая его интересами, Дендре все больше и больше уходила в тень. Самым счастливым временем у нее было, когда они всей семьей жили на Файер-Айленде или на острове Гидра, где Гидеон лихорадочно работал с уже опытными помощниками. Тогда муж целиком принадлежал ей.
С течением времени Дендре, не сознавая этого, строила собственный мир: быть женой Гидеона Пейленберга, воспитывать детей, управлять теперь большим штатом обслуги, повсюду следующим за ними. И самое важное – оставаться его главной женщиной, сексуально активной и любимой.
На открытие выставки в Музее современного искусства, куда они приехали с Гидеоном, у Дендре не было возможности обойти с ним галерею. Их разделяли десятки людей, жаждавших поговорить со знаменитым теперь художником. По поводу вернисажа был дан роскошный ужин. За столом Гидеон бесстыдно флиртовал с красивой молодой женщиной. На миг Дендре нашла это невыносимым, потом, когда она напомнила себе, что он волен делать все, что вздумается, се беспокойство улеглось. Она ведь согласилась на все это еще до того, как они поженились.
Бен Боргнайн сидел слева от нее, Макс Эрнст справа. Бен всегда интересовался ею; Макс находил ее скучной и незначительной. Дендре повернулась к Бену, который разговаривал с соседкой, сидевшей слева от него, молодой дамой.
