Тэш, по настоянию Софии, нанесла солнцезащитный крем на свои загорелые лицо и руки, чтобы остальное тело сравнялось с ними по цвету. В результате она ощущала во рту только вкус «Амбре Солер» и не могла есть.
Александра принесла дочери открытки, чтобы та могла их отправить своим лондонским друзьям. Открытки эти представляли собой странную коллекцию доисторических снимков набережных, старинных «фордов» и женщин в старомодных купальниках. Перевернув одну открытку, Тэш прочитала надпись: «г. Маргит. Июль 1964».
— Разве они не забавные? — засмеялась Александра. — Я откопала их в старом чемодане и все хотела найти им какое-нибудь применение.
Тэш не разделяла энтузиазма матери. Да и что можно написать друзьям? «Моя семейка — скопище извращенцев. Мне подарили лошадь с норовом, и теперь провожу время в ее обществе. Влюблена в полного ублюдка, у которого имеется красивая подружка. Жаль, что вас нет со мной. Тэш».
В конце концов, она решила написать университетским приятелям, журналистам из Хэмпстеда и Майки с Грэхемом о количестве потребляемого здесь алкоголя.
Но тут Аманда приподнялась со своего места и спросила:
— Кажется, едет машина?
— He думаю, дорогая, — ответила Александра. — Ты, скорее всего, услышала шум трактора на одном из виноградников. Когда я оказалась здесь впервые, то тоже долго не могла привыкнуть к тишине.
В следующую минуту во дворе хлопнула дверца автомобиля.
— Определенно кто-то приехал, — взвизгнула София, сняв свои темные очки и проверив в них свое отражение.
Тэш очень хотелось надеть какую-нибудь рубашку, чтобы спрятать свое пятнистое тело, но поблизости оказалась только травянисто-зеленая рубашка Хуго. Вряд ли он будет счастлив, если она измажет ее солнцезащитным кремом. И Тэш усадила Лотти к себе на колени, одновременно утешая хнычущую девочку и пряча свой бледный живот.
Паскаль убежал встречать новых гостей.
— Где, черт возьми, Паола? — начала ворчать София. — Она должна быть здесь и присматривать за детьми.
— Кажется, она ушла с Джошем на прогулку, — быстро ответила Тэш, прекрасно зная, что Паола улизнула в свою комнату с радиотелефоном, чтобы позвонить в Италию своему приятелю, Гвидо.
— Я думаю, скоро ты получишь записку с требованием о выкупе… Боже!
Лицо Салли застыло, когда она увидела повернувших из-за угла дома трех мужчин.
За Паскалем и Мэтти шел какой-то высокий, определенно знакомый ей человек. Салли не сразу поняла, что это Найл, настолько он изменился. Несмотря на широкие плечи, он выглядел болезненно худым. Его загорелое лицо было измученным и искаженным, а темные волосы — растрепанными и немытыми. Гигантские темные синяки оттеняли его глаза, и недельной толщины щетина покрывала впавшие щеки.
На мгновение Найл дрогнул, увидев Аманду. Его лицо внезапно озарилось надеждой, как у собаки, которая неожиданно увидела хозяина, но затем это выражение исчезло, и лицо стало безразличным.
Салли поймала взгляд Мэтти. Лоб мужа перерезали морщины заботы, он в отчаянии пожал плечами.
Паскаль знакомил Найла с гостями, и Салли все больше убеждалась, что с ним что-то не так. И дело тут не только в разводе. Этот остекленевший, отсутствующий взгляд его обычно искренних глаз, неестественно расширенные зрачки. И еще — он был невыносимо вежливым, как будто совсем ее не узнал.
Салли с мольбой посмотрела на Мэтти. Он ответил одними губами: «Потом» — и ушел за стульями. Найл взял один из окурков Бена и начал зажигать его трясущейся рукой.
— Расскажите нам, над чем вы работали в Риме? — радостно спросила у него София. Салли захотелось ее убить.
— В основном поднимал процент алкоголя в крови, — его мягкий ирландский голос стал более хриплым; слова медленно сходили с языка, и в его затуманенных глазах цвета молочного шоколада не было никакого выражения.
— Кроме шуток! — Резкий смех Софии мог разрезать сталь. — Я спрашиваю, что вы делаете?
— Репетирую.
Широкая знакомая улыбка появилась на его грубом, угловатом лице, но глаза по-прежнему оставались безучастными.
Салли хотелось заплакать.
— Как это восхитительно, — вступила Александра. — Мне всегда хотелось быть актрисой, но было лень учить роли. Однажды в школе я играла роль Порции, весь текст был написан за колонной. Мой отец тогда решил, что я зацепилась за нее платьем и поэтому все время крутилась в глубине сцены.
Найл рассмеялся. И, казалось, не мог остановиться. Он все смеялся и смеялся, пока по его лицу не потекли слезы. Мэтти, возвращавшийся с двумя стульями в руках, немедленно бросил их и подошел к Найлу.
— Пойдем, дружище, — мягко проворчал он, уводя Найла от стола. — Думаю, тебе нужно отдохнуть. У него нервное истощение, — сказал Мэтти остальным. — Слишком много работал. Я отведу его в дом, пусть выспится.
— Какое странное чувство юмора, — заметила Александра после того, как они ушли. — Я не сказала ничего особенно смешного.
Остальные были в шоке. Неужели это и есть тот знаменитый, спокойный, дружелюбный, не похожий на остальных актеров О'Шогнесси, о котором они так много слышали?
— Не присмотришь за детьми, Тэш? — прошептала Салли и убежала в дом.
— Бедняга, — Хуго покачал головой. — В Ирландии я видел совсем другого человека. Это сколько же нужно пить, чтобы дойти до такого состояния?
Глава тринадцатая
Новый гость не объявлялся до ужина, который как обычно состоялся после полуночи. Найл появился, когда все наконец-то принялись за жареную утку, которая так заманчиво пахла, что Бен чуть не потерял сознание. Но, вопреки ожиданиям, его глаза не были отекшими и заспанными от снотворного, а сияли, как два мальтийских креста, на широко улыбающемся лице.
— Первым делом, — объявил Найл, выпив залпом стакан вина, который дал ему Паскаль, — я хотел бы извиниться перед всеми вами за свое поведение сегодня днем. Честно говоря, я был просто в шоке от манеры езды моего друга, Мэтти. Я не испытывал подобного ужаса с тех пор, как мой покойный отец — благослови, Господи, его бедную душу, — боясь опоздать на скачки, гнал автомобиль во весь опор.
За ужином Тэш с болью чувствовала полное презрение Хуго. Ни разу его холодные голубые глаза не посмотрели и ее сторону, даже когда она выдала почти смешную шутку о крикете.
Красивое, мужественное лицо Найла О'Шогнесси казалось Тэш таким знакомым, и в то же время она этого человека совсем не знала, надо соблюдать осторожность. Сейчас Хуго со смехом рассказывал новому гостю скандальные сплетни об общих знакомых и расспрашивал его о каком-то ирландском торговце лошадьми. Если бы и ее Хуго с такой легкостью принял в свой элитный Альянс Красивых Людей, как этого высокого ирландца с блестящими глазами.
Тэш представляла себе Найла совершенно иначе. Салли нарисовала портрет этакого дружелюбного и мягкого человека, но Тэш не могла не заметить, что он не забывает подливать себе вина Паскаля, постоянно курит чужие сигареты и зло говорит о каком-то неизвестном ей человеке, который, судя по застывшим лицам Салли и Мэтти, был его близким другом. У Найла были холодные, безжизненные глаза и была ожесточенная, язвительная манера речи, хотя низкий красивый голос и завораживал. Тэш не могла понять, что все остальные в нем нашли: Салли постоянно пела Найлу дифирамбы, София нацепила ради него потрясающее шелковое платье от Гальяно, Аманда не сводила с гостя восхищенного взгляда. Конечно, он знаменитость и все такое, но Тэш была несколько разочарована.
