– Мама убьет меня, если обо всем узнает. Это платье… – Анабелла посмотрела на подол своего сиреневого платья, видневшегося из-под теплой накидки, – ужасно дорогое. – Она усмехнулась. – Хотя напрасно я беспокоюсь. Мама, наверное, все еще гостит у своей подруги и весело проводит время. Когда они собираются, то говорят без остановки и сплетничают, сплетничают… – разоткровенничалась Арабелла, идя за Ребеккой по широкому деревянному настилу и стараясь не задевать пропахшие рыбой сети.
Росс понял, что ему не удалось отделаться от мисс Стоун, и начал куролесить. Он стал подталкивать Люка к кромке пенящейся волны, потом оставил брата в покое и побежал по мокрой гальке вдоль прибоя. Люк ловко увернулся, отряхнул пену с замшевых туфель, ничуть не сердясь на расшалившегося брата. Вдруг сорвался, догнал Росса, схватил его и толкнул в воду. Когда Росс выбежал на берег, оказалось, что брюки у него мокрые.
– О боже, – охнула Арабелла и засмеялась. – Только бы мама ничего не узнала. Такое вызывающее поведение приведет ее в ужас. – Она посмотрела на Ребекку с таким видом, будто они были участницами тайного заговора.
Ребекка не верила своим глазам, наблюдая за двумя хорошо одетыми красавцами, которые беззаботно резвились, как дети, нисколько не заботясь, что их увидят и осудят прохожие.
Вот так же они играли в детстве на корнуолльском пляже, подумала Ребекка и в это мгновение поняла, что такого Люка она любит еще сильнее.
– Арабелла! – раздался оклик совсем рядом, и ту словно подменили: сияющие глаза погасли, улыбка исчезла с лица, уступив место разочарованию. Не оборачиваясь и еще не видя матери, она помахала рукой.
Росс тут же подошел к девушкам и повел их к деревянным мосткам, вежливо предложив Арабелле руку и чинно подводя ее к матери, не обращая внимания на мокрые по колено брюки.
– Как ты думаешь, Росс не нарвется на неприятность? – с тревогой спросила Ребекка у Люка.
– Росс только этим и занимается, – ответил он, тяжело дыша. Его смуглые щеки разрумянились, густые, черные как смоль волосы рассыпались по плечам. Он ослабил тугой узел своего шейного платка и сказал: – Так хочется поплавать!
– Что ты! Слишком холодно! – умоляющим голосом воскликнула Ребекка.
Люк засмеялся.
– Мы могли бы нанять небольшое судно и отправиться рыбачить. Море такое спокойное!
– Ты шутишь? – прошептала Ребекка.
– Нет, – ответил он, улыбаясь. – Ты когда-нибудь была на морской рыбалке?
Ребекка грустно покачала головой:
– Нет, не была – я не умею плавать. Вот Саймон – другое дело! Он любит все, что связано с морем…
Ребекка лихорадочно соображала, как отговорить Люка от этой сумасбродной затеи, но так ничего и не придумала, только зачарованно смотрела на него. Было что-то неотразимое в неожиданном сочетании изысканности и беззаботной небрежности…
– Ты сейчас похож на цыгана, который только что обвел вокруг пальца наивного прохожего, – мягко пожурила жениха Ребекка. Когда это сравнение пришло ей в голову, она решила не произносить его вслух, но оно все же вырвалось само собой.
– Неужели?! – воскликнул Люк, и его темные глаза загорелись каким-то внутренним огнем, а губы изогнулись в едва заметной улыбке.
– Вот именно, – подтвердила она. – И ты вовсе не пара такой девушке, как я… Вот возьму и передумаю… – Ее слова вонзились, словно нож, в его сердце. Он обернулся и… подхватил ее на руки.
– Сейчас я научу тебя плавать! – сквозь смех пригрозил он и понес Ребекку к морю.
– Отпусти меня… вдруг кто-нибудь увидит, – полусмеясь-полуплача умоляла она, вырываясь. – Пожалуйста, отпусти, – прошептала Ребекка, почти касаясь губами его щеки. – Миссис Стоун такого не вынесет. Несчастная Арабелла рассказала мне, что ее мама возмущается по любому поводу.
– Они ушли, и там остался один Росс, который и пальцем не шевельнет, если я брошу тебя в воду.
– Ты не посмеешь, Люк! Как можно? – отчаянно сопротивлялась Ребекка.
Чувствуя, что она вот-вот вырвется, Люк остановился и зашептал ей на ухо:
– Если хочешь вернуться домой сухой, то заплати… Ребекка, ну хотя бы один поцелуй!
Она продолжала вырываться, но внезапно стихла.
– Мне это не нравится. Отпустите меня, мистер Трилоуни, – приказала она строгим голосом, в котором, однако, слышалось прощение. Губы ее были так близко от его мочки, что она не удержалась и стала ласкать ее кончиком языка, чувствуя тепло и соленый привкус.
Люк стал опускать ее таким образом, чтобы она медленно скользила по его мускулистому телу.
– Это очень приятно, Ребекка.
Он провел пальцем по ее щеке, и Ребекка сразу зарделась и засмущалась.
– Я уж думал, что никогда не расстанусь с Арабеллой, – досадливо проговорил подошедший к ним Росс и облегченно вздохнул. – Ума не приложу, где пряталась ее мать все это время? – Упомянув мать Арабеллы, Росс вдруг вспомнил о другой пропаже. – О, я совершенно забыл! У меня есть новость! Перед отъездом в Брайтон Майлз просил передать тебе, что Джон исчез. Ну, помнишь Джона, молодого плотника, – объяснил Росс, так как Люк недоуменно посмотрел на него, не понимая, о ком идет речь. – Но это еще не все. Майлз предполагает, что и юная мисс Мэйхью из пансиона «Саммер-Хауз» бежала вместе с ним. Майлз позвал на помощь Грегори, и они обыскали буквально все поместье и его окрестности, но так никого и не нашли. Подумать только, сбежали! – весело смеясь, повторил он.
Глава двенадцатая
– Я же не велел вам являться сюда! – послышался сдавленный от гнева голос.
– Я не пришел бы, если б не сложившиеся обстоятельства, – мгновенно отпарировал Джек Блэккер.
Ответом на эту дерзость стал грозный взгляд, который заставил Блэккера недовольно поморщиться и отвести глаза от сверлящих желтых рысьих глаз, презрительно смеривших его с головы до ног.
– Если вам надо связаться со мной, то, как мы и договаривались, пользуйтесь склепом, – втолковывал ему тщедушный человечек, которому из-за маленького роста приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть лицо рослого Блэккера.
Блэккер прикусил язык и присмирел.
– Меня никто не видел, лошадь я хорошенько спрятал. И есть сведения, что появляться на кладбище небезопасно – оно находится под пристальным наблюдением.
На лице Мэйхью появилось слабое подобие улыбки.
– Подумаешь, опасность! Продрогнув до мозга костей в засаде среди заброшенных могил, драгуны помчатся пить пиво в теплом, уютном «Рыжем льве», – посмеиваясь, сказал Мэйхью. – Я не сомневаюсь, что только очень веская причина заставила вас поставить под удар мою репутацию и свою собственную жизнь, – он хитро ухмыльнулся, – берегите ее!
Его ядовитые насмешки и откровенное презрение вывели Блэккера из себя.
