Конни понимала, что он имеет право быть осторожным.
— Адам, я еще не собрала вещи! — воскликнула она, идя за ним по пятам.
Кэйген заглянул в спальню, но даже не переступил ее порог. Раскрытый чемодан, приготовленная одежда. От страха в горле у него застрял комок.
— Я не знала, что ты приедешь так быстро.
Кэйген занимал почти весь дверной проем, так что Конни пришлось прижаться к нему, проходя в спальню. Почувствовав, как вздрогнуло его тело, она напомнила себе, что задумала соблазнить Адама.
Слишком хорошо ему удавалось держать любую ситуацию под контролем. Да, его холодная решимость немного пугала, но Конни решила, что проще будет убедить Адама в том, что ее чувства к нему очень сильны, если сначала удовлетворить его физическое влечение.
— Я хотела сделать тебе главный подарок на Рождество перед нашей поездкой к твоим родителям.
Адам молча наблюдал за тем, как Конни развязывает пояс халата. Увидев ее в облегающем сексуальном боди, он затаил дыхание.
Ее груди были дерзко приподняты вверх, соски мгновенно напряглись. Прозрачная ткань плотно обтягивала тонкую талию, а узкая полоска кружев очерчивала стройные бедра. Адам почувствовал, как кипящая кровь устремилась по жилам вниз, к его плоти.
— Мне нравится… — Его руки сжались в кулаки, глаза потемнели, но он не сделал ни шага к ней.
Оба понимали, что происходит нечто большее, чем прелюдия к сексу. Конни дарила Адаму свое доверие, давала понять, что сердце ее отныне принадлежит ему.
Глава 11
— Вот твой подарок, — прошептала она, поднося левую руку к его глазам.
Завороженные, оба посмотрели на сверкающий бриллиант. Адам должен был услышать от Констанс главные слова.
— Означает ли это, что ты решила принять мое предложение? — Его большие ладони легли на ее тонкие кисти, его взгляд был прикован к ее глазам. — Ты нужна мне навсегда.
— Вообще-то ты еще не сделал мне предложения. Но если ты простишь мне мои сомнения и примешь мое извинение, то я сочту за честь выйти за тебя.
— Почему же ты передумала?
Конни не знала, сумеет ли объяснить это Адаму. Однако глаза ее сияли любовью, и она постаралась подыскать слова, которые были так нужны им обоим:
— Моя реакция на твой подарок могла показаться странной, потому что я привыкла прятать свои чувства. Знаешь, меня даже немного пугает сила любви к тебе, но я твердо знаю, что мой мир будет совсем серым без тебя, — сквозь слезы прошептала она. — Я по-прежнему не уверена, смогу ли быть такой женой и любовницей, какая тебе нужна, но теперь я твердо знаю, что хочу попробовать!
Адам не выносил слез.
— Если тебя пугает мысль о детях, мы будем счастливы и вдвоем.
— Нет, я больше не боюсь, Адам. Рядом с тобой я готова ко всему. Единственное, чего мне не пережить, так это будущего без тебя. Если ты любишь меня хотя бы наполовину так же сильно, как люблю тебя я, нам нечего бояться.
— Конни! — Все страдания и переживания забылись, едва он взял ее на руки и прижал к своей груди. — Будь уверена, что ты никогда не пожалеешь об этом!
Конни трясло как в лихорадке. Адам был нужен ей, нужен до отчаяния, которого она и сама не могла понять.
— Покажи мне, как это будет замечательно! — взмолилась она.
Кэйген мгновенно впился губами в ее рот. Это был долгий, жадный и страстный поцелуй.
Откинув голову назад, Конни низко застонала, изнывая от горячего желания, переполнявшего ее.
— Так? — хрипло спросил Кэйген, опуская вниз шелковые чашечки лифа и лаская нежные бутоны сосков.
Конни судорожно вцепилась руками в его волосы, а ее ноги инстинктивно обхватили его тело. Адам никогда в жизни не был так сильно возбужден. Его изнывающая плоть рвалась наружу из узких джинсов, но он боялся причинить любимой вред.
— Ты ведь не защищена, не так ли?
Конни недоуменно посмотрела на него.
— Я спрашиваю, ты ведь не предохранялась от беременности? — спросил он, прижавшись лбом к ее лбу.
— Ох! — воскликнула Конни, наконец догадавшись. — Нет, не предохранялась.
Адам громко застонал.
— Тогда я вынужден извиниться перед тобой и сбегать к машине.
Конни обхватила его и прошептала:
— Адам, мы ведь не молодеем со временем.
На его губах появилась усмешка, поскольку он принял эти слова за проявление нетерпения.
— Не думаю, что кто-то из нас успеет состариться за несколько минут.
Покачав головой, Конни хрипло прошептала:
— Я вовсе не это имею в виду, советник.
— Ты что же… — нерешительно спросил Адам, — хочешь сказать, что не возражаешь против беременности?
— Совершенно верно, — серьезно ответила Конни и принялась осыпать его лицо страстными поцелуями. — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
Быстро сбросив с себя одежду, он отнес ее в постель. Шелковые простыни приятно холодили спину Конни, а сверху ее жег жар тела Адама.
Его рука скользнула к ее лону, и Конни со стоном выгнулась, а потом пригнула голову Адама к себе и жадно приникла к его губам.
Прервав поцелуй, он внимательно вгляделся в ее лицо, в затуманенные от страсти глаза.
— Я боюсь сделать тебе больно, — прошептал Адам.
— Нет! Ты не причинишь мне боли, — горячо ответила она.
— Господи, какое же ты сокровище! Ты — воплощение женственности, сексуальности и огня.
— Я так люблю тебя!
— И я люблю тебя. Ты нужна мне.
От этих слов ее сердце зазвенело, Конни прижалась к нему и почувствовала, как пульсирует его восставшая плоть.
— Прошу тебя, Адам! Мне больше не вынести этого.
— Помоги мне, — попросил он и осторожно вошел в ее разгоряченное лоно.
Конни со стоном скользнула ему навстречу, и в ритме божественной любовной пляски они вознеслись к вершинам блаженства…
Когда они немного успокоились, Адам сказал:
— Я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла мне сегодня жизнь. Если бы ты не поехала следом и не вызвала бы полицию, я бы сейчас, возможно…
— Тебе не за что благодарить меня. Правда, мне очень нравится твой способ выражения благодарности. Как бы не пристраститься к нему.
Усмехнувшись, Адам перекатился на спину, увлекая ее за собой. Конни поцеловала его в шею.
— Кстати, раз уж у нас есть кольца… Почему бы нам не ускорить венчание и не устроить себе медовый месяц в рождественские каникулы?
