Было бессмысленно отрицать это. Дженни закрыла альбом.
— Я очень его люблю.
— Мистер Хенсон? Пришла мисс Эймс и хочет видеть вас.
— Дженни здесь? — Мэтт вскочил на ноги. Он едва сдерживал радость. Неделю, которую он провел без нее, сложно было назвать счастливой.
— Где она?
— В конференц-зале с мистером Макбрайдом.
— А что делает здесь Грег?
— Он привез ее, сэр.
Мэтт надел пиджак и поправил галстук. Он должен предстать перед ней как мужчина, рядом с которым она захочет провести свою жизнь. Мэтт надеялся, что она приехала, чтобы сказать ему именно это.
Но зачем тогда адвокат?
Его адвокат?
Дженни была в голубом платье, том самом, которое было на ней, когда Мэтт впервые поцеловал ее. Она была так прекрасна, что его сердце замерло на мгновенье.
Дженни подняла голову и заметила его взгляд. Она выглядела уставшей. Это он виноват, что у нее такой уставший взгляд и грустные глаза. Все из-за него.
— Я попросила мистера Макбрайда… Грега, прийти со мной сюда. Надеюсь, ты не будешь сердиться на то, что он мне помогает.
— Конечно, нет. — Мэтт посмотрел на Грега, давая понять, что его ждут неприятности, если что-то пойдет не так.
— Мы приготовили один документ, и я хочу, чтобы ты взглянул на него.
— Отказ от ребенка? — У него сердце в пятки ушло.
— Нет, конечно, нет. — Дженни искренне удивилась. — Я не хочу этого, Мэтт. Поэтому я и попросила Грега быть моим поверенным. Я знала, что он будет заботиться об интересах нас обоих.
— Не понимаю.
Дженни села и умоляюще посмотрела на Грега.
— Она попросила меня подготовить соглашение, которое даст вам равные права на опекунство над Алексис Элейн Эймс, дабы ты в дальнейшем не претендовал на полное опекунство. Дженни просит, чтобы ты не забирал ребенка из города без ее ведома. Она, в свою очередь, обязуется поступать так же.
Мэтт повернулся к Дженни.
— Почему?
— Разве ты не этого хотел?
— Это даже больше, чем я надеялся. Но как ты решилась?
— Я хочу сделать так, как будет лучше для всех нас. Ты хороший и честный человек. Я знаю, если ты подпишешь это соглашение, ты будешь его выполнять. И мне не придется беспокоиться о Лекси.
Он никогда не испытывал такого разочарования.
— Знаешь, если ты просто…
Она холодно перебила его:
— Это лучшее, что я могу сделать. Ты подпишешь или нет?
Мэтт посмотрел на соглашение. Он этого не ожидал. Все хорошее, что было между ними, превратилось в несколько листов бумаги — это ненужное соглашение.
Дженни встала и подошла к окну. Утренний свет солнца, вливавшийся в комнату, делал ее похожей на мадонну.
Мэтт подошел к ней и протянул платок. Она иронически рассмеялась.
— Ты, наверно, думаешь, что я плакала все это время. Нет, я никогда не плачу.
Мэтт взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Я не могу видеть тебя такой. Что мне сделать, чтобы ты снова улыбнулась?
— Ты можешь уехать в Сибирь и никогда не возвращаться?
— Нет, дорогая, не могу. Мы связаны этим маленьким живым существом в твоем животе. Даже если я улечу на Луну, я не исчезну из твоей жизни. Я хочу знать свою дочь. Неужели это так ужасно?
— Нет, это не ужасно. Ты будешь прекрасным отцом. У тебя был хороший учитель.
— Откуда ты знаешь?
— Твоя мать приходила ко мне. Она рассказывала о твоем отце и о том, как неожиданно у него остановилось сердце. Я понимаю, каково тебе было, когда ты потерял его.
— Ты пережила то же самое, да? Когда тебе было шестнадцать?
Дженни отвернулась к окну.
— Твоя мать интересная женщина. Тебе с ней повезло.
Мэтт почувствовал, как его рот начал растягиваться в улыбку.
— У каждой девочки должна быть бабушка, которая ее любит. Верно?
Дженни кивнула, слеза скатилась по ее щеке. Мэтт протянул руки, она шагнула в его объятия и положила голову ему на плечо.
— Мне очень жаль, Дженни. Я не хотел, чтобы все так вышло, но, клянусь, если бы мне пришлось пройти через это снова, я повторил бы свой путь.
— Я знаю. Я тоже. — Дженни отступила и взяла сумочку со стола. — Я буду рада, если ты не будешь искать встреч со мной. Мне нужно о многом подумать, и я бы предпочла сделать это в одиночестве.
— А что насчет занятий? Ты позволишь мне посещать их?
Дженни пожала плечами.
— Не знаю. — Она печально улыбнулась.
— Если что-то будет нужно, ты позвонишь мне?
Она кивнула.
— Стедмен может отвезти тебя домой?
— Да, но, пожалуйста, пусть это будет в последний раз. Мне нужно привыкать самой заботиться о себе.
Дженни повернулась, чтобы уйти, но Мэтт взял ее за руку. Он притянул ее к себе, и неожиданно, несмотря на ее живот, они прижались друг к другу. Он поцеловал ее, надеясь таким образом сказать ей все, не произнося ни слова.
Ничего из прежних чувств: ни злости, ни желания обладания, ни страсти — не было в этом поцелуе. Это был миг примирения. Мэтт с неохотой отпустил ее, и Дженни ушла. Когда дверь закрылась, он услышал голос Грега:
— Не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? — спросил Мэтт.
— Она несчастна, ты несчастен. Ваша любовь настолько романтична, что кажется приторной. Я чуть не расплакался. А ведь я хладнокровный адвокат. А что было бы с обычным человеком, если бы он увидел этот сентиментальный бред.
— Не принимай все близко к сердцу. — Мэтт прижал кулак к груди. — Это просто ужасно.
Он взял документы, но не понимал, что там написано. Почему Дженни решила сделать его опекуном Алексис? Мэтт подвинул бумаги Грегу.
— Я всегда считал себя отличным парнем, но эта история меня озадачила. Почему эта женщина не хочет быть моей женой? Если она может доверить мне Алексис, почему она не доверяет мне свое сердце?
— Ты не поедешь к ней?
— Не сейчас. Я преследовал ее с тех пор, как мы встретились, и к чему это привело? Мне надо понять, что я сделал не так.
— У тебя есть мысли по этому поводу?
— Ни одной.
— Хорошо. Давай вернемся к самому началу. Что именно ты говорил, когда предлагал ей выйти за тебя замуж?
Мэтт встретился взглядом с Грегом и закрыл глаза. Он положил руку на лоб. Когда Мэтт открыл глаза, в них были ярость и смущение.
