Талья откинулась на спинку скамейки и вытянула перед собой длинные ноги.
— Я бы и рада обнадежить тебя, Кэрри, но это не так. Я прошла через семь кругов ада, когда мы расстались.
— Но ты же справилась.
— У тебя все по-другому. Ребенок. Гром, который хочет на тебе жениться.
— Жениться? Он тебе сам сказал об этом?
— Ему не нужно мне ничего говорить. Я сама не слепая и все вижу. Кроме того, он жуткий собственник.
— Я просила его поехать со мной в Аризону, начать нормальную жизнь. Он отказался.
— А ты в свою очередь отказалась остаться? — предположила блондинка.
— Да, — подтвердила Кэрри, наблюдая, как шустрый мальчуган тащит свою мать к краю пруда, где ребятишки бросали уткам хлебные крошки.
Талья проследила за ее взглядом.
— Ты в тупике, но ради ребенка стараешься поддерживать нормальные отношения с Громом, — кивнула она. — Ведь так?
— Дети не должны отвечать за ошибки родителей.
— Неужели ты считаешь вашу любовь ошибкой?
— Иногда все так и выглядит.
— Возможно. — Талья замолчала, глядя куда-то вдаль.
— Жена Арона еще любит его? — спросила Кэрри.
— Нет. Она снова вышла замуж. Видимо, нашла человека, который даст ей все, что нужно.
— Счастливая.
— Да. — Талья повернулась к Кэрри. — Я хочу, чтобы и вы с Громом были счастливы.
— Мне тоже этого очень хочется.
В день ее отъезда Гром ждал, что она передумает и останется. Но этого не произошло.
Он стоял около кровати в комнате для гостей, смотрел, как Кэрри упаковывает свои вещи, и пытался придумать, как ее удержать. В голову ничего не приходило.
Его сердце болезненно сжалось от чувства огромной утраты.
Кэрри было тоже нелегко, и он это прекрасно понимал. Но, несмотря ни на что, она возвращалась в Аризону. Возвращалась не одна. Вместе с ней уезжал и их ребенок.
— Завтра привезут мебель, — первым нарушил молчание Гром.
Кэрри огляделась, словно прикидывая, куда лучше поместить кроватку.
— Из этой комнаты получится отличная детская, — произнесла она.
— Надеюсь.
— Нашему малышу очень повезло с отцом.
— И с матерью тоже.
— Спасибо, — ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы Гром этого не увидел.
Когда Кэрри укладывала косметичку в чемодан, он заметил, что у нее дрожат руки.
— Уверена, что доберешься сама? Я мог бы отвезти тебя. — Он уцепился за эту возможность побыть с ней подольше. — Мне бы совсем не помешало проветриться.
— Я уже заказала билет на самолет, — сказала Кэрри, едва сдерживая слезы.
— Кэрри, я привез тебя сюда из Аризоны. Почему бы мне не отвезти тебя обратно?
Кэрри старалась не встречаться с ним взглядом. Самолетом быстрее.
— Позволь я хотя бы отвезу тебя в аэропорт.
— Я вызвала такси, — Кэрри держалась из последних сил.
— Могу я поцеловать тебя на прощание?
— Не думаю, что это хорошая мысль. Не стоит…
— Стоит. — Гром шагнул по направлению к ней. Отпустить Кэрри просто так, не коснувшись ее на прощание, не почувствовав тепло ее тела, он не мог. Гром с ужасом подумал об одиноких ночах, которые ждали его впереди. — Я всегда тебя любил, — он приподнял ее лицо за подбородок, — все эти двадцать лет.
— Я тоже. Мне будет тебя не хватать.
— Так не уезжай! — Гром прижался губами к ее губам. — Не бросай меня.
Кэрри ответила на его поцелуй. В нем было все: любовь, отчаяние, боль.
— Поехали со мной, — проговорила она. — Вернемся к прежней жизни.
— Я бы хотел измениться, — сказал Гром, вспоминая, каким беспокойным мужем был двадцать лет назад. — Но ты заслуживаешь лучшего.
Слезы брызнули из глаз Кэрри.
— Почему все так сложно…
— Не знаю. Но другим, наверное, тоже нелегко.
— Возможно, ты прав. Если учесть, сколько семей разводится.
Гром кивнул. Он никогда не интересовался точной статистикой разводов, но часто слышал, что их стало слишком много.
Помолчав, он спросил неожиданно для себя:
— Возьмешь мое кольцо?
— Что? — Кэрри сделала шаг назад.
— Мое обручальное кольцо. Я хочу, чтобы ты увезла его с собой.
Кэрри продолжала пятиться, пока не уперлась в кровать.
— Зачем?
— Не знаю. Может, как напоминание о нашей любви. Его можно обмотать ниткой, чтобы оно было тебе впору. Помнишь, мы делали так в школе.
Кэрри невольно засмеялась:
— Мы были детьми.
— А теперь мы выросли. И у нас полно смешных случаев, которые можно рассказать нашим детям.
— Грустных тоже. Но, слава богу, все в прошлом.
— Так ты будешь носить это кольцо? — спросил Гром, взяв ее за руку и заглядывая в глаза.
— Буду.
Гром вышел из комнаты и поднялся в кабинет. Он вытащил из стола конверт, в котором хранил свидетельство о разводе и обручальное кольцо. Пробежав документ глазами, он скомкал бумагу и выбросил в корзину. Затем отправился к кошачьей корзине за ниткой, надеясь, что Спотти не осудит его, если он воспользуется ее любимым клубочком.
Когда он вернулся к Кэрри, она по-прежнему стояла перед раскрытым чемоданом.
— Вот, — Гром показал кольцо и принялся обматывать его розовой нитью.
Кэрри следила за его движениями и, когда он закончил, надела его творение на палец. На ее глазах снова появились слезы.
Не зная, как помочь ей, Гром крепко прижал Кэрри к груди и поцеловал, прощаясь.
Кэрри сидела за стойкой администратора в мотеле и пыталась сконцентрироваться на работе.
С момента ее приезда прошла уже целая неделя. Гром звонил каждый день, беспокоясь о ней и о ребенке. Он оставил Кэрри номер своего мобильного, чтобы она могла найти его в любую минуту. Но во время разговоров они чувствовали себя неуютно, то и дело возникали неловкие паузы.
В глубине души Кэрри хотелось, чтобы он примчался в Аризону и увез ее к себе. Но она понимала, что это не решит их проблем.
Она сама должна захотеть, чтобы их отношения возобновились. И никто не может принять это решение вместо нее.
— Кэрри? — из кабинета вышла ее мать. — Мы с папой уезжаем на собрание в торгово-промышленную палату. Вернемся через несколько часов. Ты справишься?
