— Твоего мнения мне достаточно. Твой послужной список говорит сам за себя. Ты всегда все делаешь очень тщательно. В связи с этим возникает новый вопрос. — Откинувшись в кресле, командир скрестил руки на груди. — Ты уже принял решение о своем новом назначении?
— Да, сэр, принял.
Поскольку Сэм замолчал, командир нетерпеливо спросил:
— Ну? Ты собираешься рассказать мне о нем?
— Сэр, за моими плечами шестнадцать лет службы, и, полагаю, настало время вернуться к гражданской жизни.
— Мне жаль слышать это. Армии нужны такие люди, как ты.
— Благодарю вас, сэр.
Командир встал. Это означало, что встреча окончена.
— Так куда ты сейчас направляешься?
Сэм тоже встал.
— Домой, сэр. В Техас.
Он запнулся, зная, что то, о чем он собирается попросить командира, идет вопреки правилам поведения, да и, вероятно, вообще всем армейским правилам.
— Ты что-то хочешь сказать, Форрестер?
Сэм нерешительно кивнул.
— Да, сэр. Один из найденных жетонов принадлежал отцу моей подруги. Я был бы благодарен, если бы вы позволили мне лично вручить его ей и сообщить, что тело ее отца найдено.
Командир расправил плечи.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что эта информация считается секретной, пока тела не будут идентифицированы.
— Да, знаю, сэр. Но переживания моей подруги и ее родственников значительно превосходят те, которые обычно вызваны пропавшими без вести. Им необходимо узнать о нашей находке как можно скорее. И я хотел бы сам рассказать ей об этом.
— Мне жаль, Форрестер, но это невозможно. Все найденное уже отправлено в лабораторию для идентификации.
Сэм наклонил голову.
— Мм… не все, сэр. Найденные жетоны находятся у меня. Для лучшей сохранности я сложил их в свой личный пакет.
— Ты что, забыл приказ: собрать все найденное и сопроводить сюда в специальном контейнере?
Сэм почувствовал, как пот струится у него по спине. Он знал, что нарушил приказ и что это может привести к взысканию… или, хуже того, по решению командира можно даже пойти под трибунал.
— Нет, сэр, не забыл. Но, учитывая враждебность, с которой мы до сих пор встречаемся в некоторых районах Вьетнама, я счел наилучшим хранить жетоны при себе.
Командир твердой походкой обошел стол и проводил Сэма до двери.
— Эти жетоны — собственность армии. Я приказываю тебе вернуть их соответствующим органам как можно скорее.
Надежды Сэма рухнули.
— Да, сэр. Я займусь этим немедленно.
Командир остановился в дверях и искоса взглянул на Сэма.
— Ты сказал, что найдено четыре тела?
— Да, сэр.
— А сколько жетонов было найдено?
— Три.
— Вы смогли определить их принадлежность?
— Да, сэр. Сначала, ничего не трогая, мы вели цифровую видеозапись каждой находки и лишь затем начинали активные действия.
— Значит, если жетон будет потерян, это не уменьшит шансы на идентификацию тел?
Улыбка начала расползаться по лицу Сэма, когда он понял, что командир намеревается сказать ему.
— Совершенно не уменьшит, сэр.
Лия думала, что ей станет легче после того, как она отдаст копию обрывка письма Эдди Макгрудер, таким образом выполнив обещание Сэма своему другу… и собственную просьбу Сэма к ней. Но, вернувшись из поездки в Лампасас, она почувствовала еще большую растерянность.
Ей очень понравились друзья Сэма. Ее обрадовало их гостеприимство. Поведение Крэйга, самозабвенно играющего с их малышом, тоже было для нее приятным сюрпризом. Причиной ее растерянности были слова, сказанные Мэком Лии, пока Эдди готовила обед.
Если вы любите его, то, расставшись с ним, так или иначе почувствуете боль потери.
Ей тогда захотелось возразить ему, сказать, что он не имеет права делать такого рода заявление, потому что сам не страдал так, как страдала она. К счастью, она прикусила язык, что оказалось очень кстати, поскольку позже узнала от Эдди, что Мэк потерял свою первую жену и сына в автомобильной аварии.
Лия любила Сэма. Она ни миг не сомневалась в своих чувствах к нему и тосковала без него. О боже, как же ей его не хватало! Но сколько она ни думала, так и не смогла придумать, как сделать так, чтобы они могли быть вместе и чтобы каждый из них был счастлив.
Две недели спустя после поездки в Лампасас Лия опять занялась разборкой документов. Она решила просмотреть содержимое каждой коробки, пересортировать документы, составить опись и сложить все в новые, более прочные коробки.
Она оглядела комнату, заваленную бумагами, и нервно рассмеялась. Со стороны могло показаться, что Лия, королева порядка, стала неряхой.
Взявшись за дело, она подняла с пола небольшую пачку бумаг и отнесла ее к стопке, помеченной «пропавшие без вести». Услышав звук открывающейся кухонной двери, она подумала, что это Крэйг пришел помогать ей.
— Я здесь, Крэйг, — крикнула она громко. — Пожалуйста, захвати содовой. Я умираю от жажды.
Лия уперлась коленом в стопку, чтобы поддержать ее, пока будет втискивать принесенные бумаги в нужное место.
— Может быть, согласишься на лимонад?
Она резко повернулась, и высокая стопка бумаг развалилась по полу.
Меньше чем в трех метрах от нее стоял Сэм. Одетый в парадную форму, он выглядел по-королевски.
Лия хотела тут же сказать ему, что любит его, но смогла лишь выдохнуть:
— Сэм.
Он протянул стакан.
— Прости, содовой нет. Только лимонад.
Она вглядывалась в лицо Сэма, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на то, что он тоже тосковал без нее. Что он любит ее. Но его лицо оставалось непроницаемым, а небесно-голубые глаза холодными.
Проглотив подступивший к горлу комок, Лия с трудом произнесла:
— Лимонад — это прекрасно.
Сэм протянул ей стакан. Она взяла и крепко сжала его обеими руками — такая сильная дрожь охватила ее.
— Когда ты…
— Как ты… — начали они одновременно и тут же смолкли.
Сэм жестом пригласил ее продолжить.
— Когда ты вернулся?
— Вчера. — Он взглянул на свои часы. — Точнее, сегодня. — Увидев ее замешательство, он объяснил: — Разница во времени. Вьетнам опережает нас на полсуток. Как ты?
Лия выдавила улыбку.
— Прекрасно. — Она обвела взглядом комнату. — Вся в работе, как ты сам можешь судить по этому беспорядку.
