— Теперь ты должна меня обнадежить, что я здесь не единственный, кто влюблен.
Карина посмотрела в окно.
— Я очень скучаю, когда тебя нет рядом. Я постоянно о тебе думаю. Ты мне снишься. Я словно сошла с ума.
— Что-то я не слышу особой радости в твоем голосе.
— В моей душе идет мучительная борьба. Меня раздирают противоречивые чувства, но встреча с твоими родными помогла мне лучше узнать тебя. — Карина повернулась и посмотрела на него. — Я не знаю, как долго это может продлиться. Прошлым летом я слишком увлеклась тобой и дорого за это заплатила, когда узнала, что ты за мной следил.
— Я знаю, — перебила его Карина. — То, что произошло, заставило меня понять, как мало я тебя знаю.
— Думаю, да. Но теперь мне следует быть более осторожной.
— Я думаю, ты просто убедил себя в этом.
— То есть ты не доверяешь ни мне, ни собственным чувствам.
— Да, — тихо ответила Карина.
— Это все, что мне нужно было знать.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Джад ходил взад-вперед по своей гостиной. Был воскресный вечер, и он только что вернулся домой из Нью-Йорка, куда ездил к Карине на выходные.
— Я должен что-то сделать, или мы с Кариной будем до конца жизни видеться урывками, — пробормотал он. Здорово. Он уже разговаривает с самим собой. Чувство неудовлетворенности негативно сказалось на его рассудке.
Прилетев в пятницу в Нью-Йорк, Джад решил сделать Карине предложение. Стоял апрель. Он дал ей время, которое она просила. У ее родителей было девять месяцев, чтобы привыкнуть к нему. Однако, прежде чем он успел затронуть эту тему, Карина сказала, что ее мать отказалась разговаривать с ней о Джаде.
Так зачем делать ей предложение? Он знал, каким при данных обстоятельствах будет ее ответ.
Невзирая на эти обстоятельства, он не собирался сдаваться.
Все еще измеряя шагами комнату, Джад произнес:
— Эта ситуация требует решительных действий с моей стороны. Она любит меня, я знаю.
Начиная с января, он раз в месяц приезжал на выходные к ней в Нью-Йорк, и она должна была понять, что у него самые серьезные намерения. Карина всегда радостно встречала его, и это вселяло в него надежду.
По дороге в Мэриленд Джаду в голову пришла одна мысль. Он может съездить в Техас и поговорить с Пэттерсонами. За исключением встречи в зале суда, он не видел их с прошлого июня.
Итак, он встретится с ними лицом к лицу и выслушает их возражения. Джад надеялся, что сможет убедить их в том, что прошлым летом лишь выполнял свою работу, но, несмотря на это, по-настоящему любит их дочь.
Мысль о предстоящей встрече вызвала у него ощущения, которых он давно уже не испытывал. Он выполнял опасные задания, выпрыгивал ночью из самолетов, попадал под обстрел неприятеля и не чувствовал при этом страха из-за прилива адреналина. Если он справился с этим, то чего ему бояться Пэттерсонов?
Джад остановился. Итак, он должен убедить родителей Карины в том, что он порядочный человек и по уши влюблен в их дочь.
Он сможет это сделать. Неудача будет слишком дорого стоить.
Приняв решение, Джад пошел в ванную. Стоя под струями воды, он вспоминал, как сегодня утром принимал душ вместе с Кариной.
Приезжая в Нью-Йорк, он всегда останавливался в отеле, и Карина на несколько дней перебиралась к нему. У нее было приподнятое настроение, потому что до окончания занятий оставались считанные дни. Она становилась серьезной только тогда, когда он спрашивал о ее родителях.
Он пригласил ее погостить у него, зная, что ей понравится район, в котором он жил. В его доме было достаточно места для двоих. Когда они поженятся, он купит дом побольше.
Джад выключил воду и взял полотенце. Он ясно представлял себе их совместное будущее. Ему оставалось лишь надеяться, что он сможет убедить родителей Карины дать ему шанс.
Придя в спальню, он лег на кровать и прижал к груди подушку, представляя себе, что обнимает Карину.
В следующую субботу Джад утренним рейсом отправился в Сан-Антонио. Всю неделю он спорил с самим собой, стоит ли ему говорить Карине о своем предстоящем визите. В конечном итоге он отказался от этой мысли: она могла его отговорить.
Он ужасно нервничал. Черт побери, лучше прыгнуть с парашютом, чем встретиться с родителями Карины. Ведь от этой встречи зависит его будущее. Джад понятия не имел, пустят ли они его к себе на порог, не говоря уже о том, дадут ли они ему возможность высказаться.
Приземлившись в Остине, он взял напрокат автомобиль и поехал к Пэттерсонам. За время, проведенное в дороге, он так и не смог успокоиться.
Дверь ему открыл Гельмут.
— Доброе утро, Гельмут, мистер и миссис Пэттерсон дома?
— Да, мистер Креншо. Пойду сообщу им, что вы здесь.
Дожидаясь его возвращения, Джад вспоминал то время, когда он думал, что больше никогда не увидит Карину. Тогда он тоже отправился в Нью-Йорк, чтобы с ней поговорить. Он тоже нервничал, однако у него все получилось.
— Пройдите сюда, — позвал его Гельмут из противоположного конца фойе, указав ему на дверь в красивую комнату с двумя стеклянными стенами. Заставленная тропическими растениями, она представляла собой часть оранжереи.
Крис Пэттерсон сидел в инвалидном кресле лицом к окну. Когда Джад подошел к нему сзади, Крис медленно повернул голову и встретился с ним взглядом.
— Значит, вы все же пришли. — Он развернулся и указал Джаду на кресло напротив. — Полагаю, вы хотите поговорить о Карине.
— Да, сэр, — ответил Джад, садясь в кресло.
— Хорошо. Я вас слушаю.
Фразы, которые Джад репетировал всю неделю, вылетели у него из головы. Он прокашлялся.
— Я люблю Карину.
Выражение лица Криса не изменилось.
— По-моему, ее нельзя не любить.
— Я согласен.
— Как бы то ни было, вы обманули ее доверие и глубоко ранили ее. Все трое моих детей страдают по вашей вине.
Джад наклонился вперед и уперся локтями в колени.
— При всем уважении к вам, сэр, позволю себе заметить, что, если бы ваши сыновья не были замешаны в контрабанде, ничего бы не случилось. Я был бы рад, если бы они оказались невиновны. Думаю, вы сами прекрасно понимаете, что именно они во всем виноваты. Я лишь выполнял свою работу.
— Я так понял, вы не работаете на Ведомство, по линии которого прошло это дело.
