… На следующее утро Эрик занял наблюдательный пункт у окна. Потягивая апельсиновый сок, а потом и кофе со сливками, которые он заказал в номер, молодой человек рассматривал прохожих, проезжавшие машины, лениво провожая взглядом красивых девушек. Примерно через полчаса в его подсознании возникло острое предчувствие: сейчас что-то произойдет… И действительно, через несколько секунд он заметил мужчину и женщину, с удовлетворением отметив точность своего охотничьего инстинкта сыщика.
Еще через мгновение его сердце заныло от боли: он увидел, как Питер нежно обнимает Аурелию за талию, а она, ласково улыбаясь, что-то оживленно говорит ему. Метров за пятьдесят до ворот дома Грантов они расстались, помахав друг другу. Питер зашел в калитку своего дома, открыв ее ключом, а Аурелия исчезла в двери отеля «Сан-Диего Мариотт».
Пристыдив себя за неожиданное чувство ревности, кольнувшее его при виде соперника, обнимавшего женщину, которая далеко не безразлична ему, Эрик вздохнул и заставил себя думать о деле. Он поправил у зеркала парик, пригладил усики и вышел из отеля. Пройдя несколько десятков метров, зашел в гостиницу «Сан-Диего Мариот», в которой теперь находилась Аурелия.
Сев в кресло в глубине холла, Эрик вновь развернул газету, непременный атрибут киношных сыщиков, и принялся читать, изредка поглядывая из-за нее по сторонам. Он предположил, что Аурелия поселилась в том же номере, что и в прошлый раз. Лениво поднявшись со своего места, он подошел к стойке администратора, который в это время разговаривал по телефону, и убедился, что гнездо для ключей № 315 пустовало. Это еще не было окончательным доказательством того, что ключ был взят Аурелией, но вполне могло стать им.
Эрик предполагал, что Питер скоро примчится в гостиницу, обнаружив пропажу шкатулки. И оказался прав. Минут через двадцать после того, как молодой человек занял свой наблюдательный пункт, из-за крутящейся стеклянной двери отеля появился возбужденный Питер. Он быстрыми шагами прошел через холл, направившись к лестнице, ведущей на верхние этажи. Эрик последовал за ним, отставая на половину лестничного пролета. Так и есть! Третий этаж, тот самый номер! Высунув нос из-за стены коридора, он увидел, как Питер зашел в комнату. Улыбнувшись и облегченно вздохнув, молодой человек вернулся в холл, и вновь занял свою наблюдательную позицию.
… Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать Эрик с удовлетворением заметил долговязую фигуру Питера, понуро бредущую обратно. В руках он держал куртку, которую, видимо, успел снять в комнате Аурелии, и которую, судя по всему, она вышвырнула вслед ему из комнаты, выслушав его бессвязное объяснение о краже шкатулки. О, как захотелось Эрику тотчас же ворваться в ее комнату и посмотреть на нее! И он не стал бороться со своим желанием, а медленно пошел по пустынной лестнице, снимая по дороге парик и усы и пряча их в маленький рюкзачок.
Стоя перед дверью ее комнаты, он сдерживал свое волнение, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за двери, но ничего не услышал. Видимо, Аурелия пока еще не пришла в себя от неприятного известия. Она в задумчивости сидит в кресле в том же самом золотистом халате, подперев голову рукой и откинув свои пышные волосы. А вокруг ее головы сияет нимб, и он наверняка более яркий, чем прежде. Живо представив себе эту картину, он тихо постучал в дверь.
– Я не желаю тебя видеть! Хватит с меня твоей лжи! – Голос Аурелии звучал раздраженно и резко.
Эрик подождал немного и постучал еще раз.
– Я же сказала, что не желаю тебя видеть! – С этими словами дверь распахнулась, и Аурелия застыла с широко открытыми глазами, в которых Эрик увидел страх, стыд и… радость.
– Это ты?! – выдохнула она и прильнула к его груди.
Молодой человек абсолютно не ожидал подобной реакции на свое появление. Напротив, он представлял себе, как она, увидев его, испуганно отшатнется вглубь коридора или закроет лицо руками, низко опустив голову, а может быть, с ненавистью смерит его взглядом и дьявольски рассмеется. Он представлял себе все, что угодно, только не этот искренний порыв несчастной женщины, измученной своими проблемами и увидевшей, наконец, своего спасителя.
– Как хорошо, что ты пришел! – Оторвавшись от его груди, она схватила Эрика за руки, и потащила в комнату.
Совершенно обескураженный и пока еще не овладевший своим рассудком, он увидел в ее глазах слезы радости и сам на мгновение ощутил счастье обретения любимой женщины. В следующий момент он закрыл глаза и, сжав зубы, заставил себя сбросить наваждение вновь накатившей влюбленности. Сев в то же самое кресло, он положил ногу на ногу и сразу почувствовал, что эта поза придала ему больше уверенности. Он молчал, замечая, как в нем нарастает спокойствие и уходит любовный порыв, уступая место твердости и бескомпромиссности.
Аурелия опустилась у ног Эрика и уткнула голову в его колени.
– Прости меня, пожалуйста, – тихо проговорила она.
Молодой человек молчал, удовлетворенный своим глубоким равнодушием к ее эмоциям.
Он мягко отстранил ее, встал с кресла и подошел к окну. Аурелия бросилась к нему и, взяв за плечи, попыталась повернуть его к себе. Эрик послушно повернулся, но его глаза были холодны и спокойны.
– Что ты хочешь от меня теперь? – безучастно спросил он.
– Я хочу, чтобы ты простил меня и выслушал. – Аурелия схватила Эрика за руку и усадила в кресло. Сама села напротив него, как в прошлый раз, и стала смотреть на него глазами, полными отчаяния и тоски.
– Хорошо, – равнодушно произнес он, – я прощаю тебя. Чего еще тебе надо? – Эрик повернул голову и устремил взгляд за окно. – Кстати, почему ты стала так строга к Питеру? Что изменилось за двадцать минут?
– Он обещал мне подарить шкатулку. – Аурелия грустно рассмеялась.
– После того, как вы провели несколько дней и ночей в отеле на побережье? – неожиданно для себя выпалил Эрик, почувствовав, что в нем снова заговорила ревность.
– Ах, давай не будем об этом! – Аурелия всплеснула руками и откинулась на спинку кресла. Она была в том же атласном халате, в каком он в мечтах представлял ее себе. – Это было ужасно!
– Что именно было ужасным? – с притворным любопытством поинтересовался молодой человек.
– Все! – грустно вздохнула она и прикрыла глаза своими библейскими веками.
– Именно поэтому вы так трогательно целовались, прощаясь у твоего отеля?! – вскричал он с болью в голосе.
Аурелия вздрогнула, но нашла в себе силы улыбнуться.
Она закрыла глаза и сложила руки на манер Моны Лизы. Этот жест что-то перевернул в душе Эрика, и он посмотрел на нее совсем другими глазами. Теперь он видел усталое лицо женщины, от которого ему трудно было отвести глаза. Он снова видел ее такой, какой она была утром после счастливого спасения из автомобиля, мчавшегося к обрыву. Внимательно присмотревшись к любимым чертам, он заметил мелкие морщинки вокруг глаз, углубившиеся складочки вокруг прекрасных губ. Нет, они вовсе не портили ее, но он готов был поручиться, что еще несколько дней назад ее лицо было гладким, как мрамор.
