— Не знаю, — подумав, честно признался он. — Я не уверен в этом.
Мэгги почувствовала, будто кто-то выдернул ковер из-под ее ног.
— Ты хочешь сказать, что долгие годы нашей дружбы уже ничего не значат? И что она не выдержала…
— …Испытания похотью, — грубо докончил он.
— Люк…
— И не обращайся ко мне так! — раздраженно воскликнул он.
Эта внезапная вспышка, приоткрывшая старого, знакомого ей Люка, всю эту неделю прячущегося под маской незнакомца, придала ей новые силы.
— Как? — спросила она с надеждой.
— Так, как обращалась, когда была еще ребенком.
— А как я обращалась тогда? — быстро спросила она, используя даже малейшую возможность достигнуть перемирия.
— Широко раскрыв глаза. Так, как будто я всевидящее и всемогущее существо, не способное ошибаться и которое может сделать для тебя все что угодно.
— Неужели. — Она с насмешкой заглянула в его горящие глаза. — Может быть, я не такая уж и взрослая, Люк, но далеко не так наивна, чтобы до сих пор в это верить.
Он чуть было не улыбнулся ей в ответ.
— Твое замечание, насколько я понимаю, должно поставить меня на место?
— А может быть, и нужно, чтобы тебя кто-нибудь поставил на место? — мягко спросила она.
— Может быть, и нужно.
Некоторое время он молча смотрел на нее, потом подошел к стоящему у стены буфету, налил себе виски с содовой и сделал большой глоток.
— А мне ты не собираешься предложить выпить?
— Извини. Тебе что, чаю или, может быть, кофе?
— А как насчет чашки молока? — язвительно спросила она. — Я не Лори и буду то же, что и ты.
— Я предпочел бы, чтобы ты этого не делала, — настаивал он. — Не хочу, чтобы ты привыкла к крепким напиткам…
— Так же как и к сексу?
— Ну, хватит. Неужели для тебя нет ничего святого? — Люк поставил свой стакан на буфетную стойку с такой злостью, что Мэгги очень удивилась, что он при этом не разбился. — Знаешь, — с сердцем сказал он, — ты действительно самая невозможная особа из всех, которых я когда-либо встречал!
— Чушь! К своей оценке тебя я добавлю непомерное высокомерие и тщеславное…
— Почему ты все время огрызаешься?! — взорвался Люк. — Ты на все находишь соответствующий ответ. Или, по крайней мере, тебе кажется, что находишь!
— Чушь! — повторила она.
Встретив ее воинственный взгляд, он тяжело вздохнул.
— Знаешь, так дальше не пойдет.
— Что именно?
— Тебе нельзя оставаться здесь. — Люк вновь взял свой стакан, взглянул на нее и поставил его назад, даже не пригубив. — Подожди! — последовал сердитый приказ.
Спустя несколько минут он появился вновь, неся в руках поднос, налил две чашки чая и протянул одну из них Мэгги.
— И можешь убрать с лица это самодовольное выражение, — строго сказал Люк.
— Хорошо, Люк, — с притворной скромностью ответила Мэгги и отхлебнула чай.
Некоторое время они пили молча.
— Будет лучше, — наконец сказал он, — если я найду для тебя репетитора, но жить ты будешь где-нибудь в другом месте.
— Но мне казалось, что ты не настолько доверяешь мне, чтобы позволить жить без твоего отеческого наблюдения, — с издевкой заметила Мэгги.
— Я поразмыслил немного и решил, что мне следует доверять тебе несколько больше. И учитывая это беспокоящее меня… — Он замолчал.
— Ну? — безжалостно настаивала она.
— Влечение… — с неимоверным трудом выдавил из себя Люк.
Так, значит, это еще не конец, обрадовано подумала Мэгги.
— Мне кажется, что для тебя лучше было бы жить в каком-либо другом месте.
— А как же Лори, — возразила Мэгги. — Частью нашей договоренности было то, что я буду присматривать за ней.
Он покачал головой.
— Для этого я найду кого-нибудь другого. Не беспокойся.
— И у меня нет никаких средств к существованию, — напомнила она, но Люк опять нетерпеливо мотнул головой.
— Это не имеет никакого значения, — пренебрежительно сказал он, и при виде такого высокомерия Мэгги вспыхнула от негодования. Боже милостивый, да он готов двигать людьми, как шахматными фигурами!
Она поставила чашку на стол.
— Что ж, может быть, для тебя это и не имеет значения, но я не собираюсь позволять тебе снимать для меня квартиру — все равно как для любовницы, только без некоторых очевидных прерогатив! Предпочитаю зарабатывать на свое содержание уходом за Лори. — Она помолчала и продолжила, подчеркивая каждое слово: — Я ни от кого не намерена принимать милостыни.
Но это не было правдой. Причина, по которой она не хотела уходить отсюда и жить где-нибудь в другом месте, не имела никакого отношения к ее нежеланию принимать помощь от Люка. Все было гораздо проще.
Мэгги предпочитала остаться потому, что любила его и думала, что так у нее будут шансы завоевать сердце Люка.
— Значит, это твое последнее слово, Мэгги?
— Да.
— Что ж, в таком случае давай с самого начала кое о чем договоримся.
— О чем же?
— Во-первых, я не желаю видеть, как ты ходишь по квартире полураздетая.
— Неужели, Люк? — ласково спросила Мэгги, но он бросил на нее такой взгляд, что ей пришлось прикусить язык.
— Никаких провокаций с твоей стороны, понятно?
— Хорошо, Люк.
— И если я увижу, что ты не прилагаешь максимума усилий к тому, чтобы получить высший балл на экзаменах, я вышвырну тебя отсюда, и живи как знаешь. Это твой последний шанс обеспечить свое будущее. Понятно?
— Хорошо, Люк, — повторила она. — Чем еще ты хочешь меня приободрить?
Серые глаза зловеще блеснули.
— Нам надо обговорить часы, в которые мне понадобятся твои услуги. — Он смотрел на девушку в упор. — Я буду проводить в офисе только полдня. По утрам, когда ты будешь уходить на занятия, дома остаюсь я. Кстати, с тобой будет заниматься мой старинный друг.
А как же иначе, подумала Мэгги.
— Я хотел бы, чтобы к полудню, — продолжил он, — ты сменяла меня и приглядывала за Лори.
Это означало, что все вечера она будет проводить с ним!
— Звучит неплохо, — поспешно вставила она.
Более того, просто божественно!
— Время от времени, конечно, я буду просить тебя исполнять обязанности приходящей няни.
Она вдруг почувствовала себя так, будто ей на голову упал кирпич.
