Джесси окунулась с головой в работу с таким энтузиазмом, которого у нее не было уже несколько лет. Она отказывалась от визитов, когда ее приглашали семейные пары. Ей становилось грустно, глядя на них. Она делала все, чтобы забыть человека, который помахал ей на прощание в аэропорту Сан-Мигеля.
— Джесси, дорогая. Ку-ку! — Она подняла глаза на фотографа Брадли, махавшего ей рукой. — Ты должна выглядеть веселой. Можешь улыбнуться в объектив?
— Прости, Брад. — Она встряхнулась и распустила волосы по ветру. Развела руки в стороны и закружилась на месте. Когда она остановилась, повернувшись лицом к камере, на ее лице уже сияла улыбка. Она была счастлива и влюблена. Каждый раз, приняв новую позу, она поворачивалась к камере и улыбалась невидимому любовнику. Пока наконец Брадли не оценил:
— Великолепно, Джесси! Можешь идти переодеваться.
Сбросив с лица фальшивую улыбку, Джесси повернулась и направилась к пустому магазину, где сегодня была устроена их раздевалка. Опустошенная, она брела, потупив взгляд, полностью погрузившись в свою печаль.
Вдруг она натолкнулась на кого-то. Человек схватил ее за плечи сильными руками и держал, хотя она вырывалась.
— Извини, я не хотел тебя напугать. — Это был тот голос, который она не забудет никогда.
— Надеюсь, я не помешаю, — сказал Диллон. — Мне сообщили, где тебя искать, в справочной твоего агентства.
— Ты в Сан-Антонио по делу?
— Единственное дело, которое у меня тут есть, — это ты.
— Я?!
— Не буду тебя обманывать, Джесси. Я пытался тебя забыть. Старался изо всех сил, но у меня ничего не вышло. А ты? Ты рада меня видеть?
— Да… — Она нахмурилась, не желая обольщать себя надеждой. — Но я не уверена.
— Я никогда тебя не обманывал. Ты рада, что я здесь?
— Да.
— Тогда я счастлив, — произнес он улыбаясь. — Мне показалось вдруг, что я умру, если еще хоть один день не увижу тебя. — Он обнял ее за талию. В глазах горела страсть, и, казалось, сейчас он ничего не видит вокруг себя, кроме нее.
Он ее крепко поцеловал.
— Ты невозможен, — сказала она, чувствуя, как тает в его объятиях.
— Джесси, дорогая. Мы тебя ждем. — С платьем в руке в дверях магазина стояла Флора, редактор фотоотдела. Она протянула руку с платьем в сторону Джесси и потрясла им. — Эй!
Сделав над собой усилие, Джесси отступила от Диллона.
— Долг зовет.
— Не возражаешь, если я подожду, пока ты закончишь? — Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью.
— По-моему, раньше я его не встречала, — сказала Флора, расстегивая молнию на платье Джесси и подготавливая для нее другое платье. — Он фотомодель?
— Нет.
— Ему стоило бы этим заняться. Он очень красив. Он об этом не думал?
Джесси усмехнулась:
— Спроси его сама.
— Поторапливайся, Джесси! — раздался голос из-за двери. — Брадли уже готов.
Выбрав туфли под новое платье, Джесси подошла к зеркалу, подобрала ожерелье и сережки и выбежала на улицу, где ее нетерпеливо ждал Брадли.
— Прости, Брадли. — Джесси встала перед камерой, и на ее лице появилась улыбка, выражающая что угодно, только не извинение. Она представляла, что будет, если Флора попросит Диллона позировать. Джесси улыбалась, представляя его реакцию, до тех пор, пока Брадли не заявил, что она свободна.
Она оглянулась по сторонам, ища взглядом Диллона, но его нигде не было. Она подумала, не пойти ли его поискать, но Флора ее остановила.
— Давай скорее! Я придумала сногсшибательную вещь. Сейчас мы попробуем.
— Хорошо, — ответила Джесси отсутствующим голосом, смотря в сторону и надеясь мельком увидеть Диллона в толпе окруживших их зевак. — Я подойду через минуту.
— Нет, нет, нет! — Флора схватила Джесси за руку и потащила в раздевалку. Нужно торопиться. Брадли почти готов.
— Но…
— Никаких «но»! Я придумала нечто совершенно необычное и не позволю тебе спорить. Доверься мне, дорогая. Если получится, то это будет шедевр!
Джесси пристально посмотрела на Флору. Та улыбалась с довольным видом. «Диллон!» — подумала Джесси, но отогнала эту мысль. Флора могла уговорить кого угодно, но склонить Диллона к такому легкомысленному поступку — стать моделью и рекламировать весеннюю коллекцию одежды — это явно выше ее сил. Он не нуждался в подобной рекламе ни как человек, известный своими похождениями, ни как борец с привилегиями.
Пока Джесси рассуждала подобным образом, ей на лицо наложили грим, а волосы завили. Посмотревшись в зеркало, она признала, что выглядит великолепно. Вечернее платье, которое дала ей Флора, было выше всяких похвал. Сшитое из золотой мерцающей ткани, оно обтягивало тело, словно вторая кожа.
— Флора, ты уверена? — Джесси посмотрела в зеркало, и ей показалось, что она видит перед собой само богатство.
— Джесси, дорогая… — Флора нахмурилась, собираясь ей что-то сказать, но лишь слегка коснулась ее руки. — Все отлично!
Джесси глубоко вздохнула и направилась к шумящим на солнечной улице зевакам, чувствуя себя неловко в платье, предназначенном для прогулок при луне наедине с любимым.
Когда она показалась в дверях, многие зааплодировали. Джесси улыбнулась и кивнула, но сразу потупила взгляд.
С детства она стеснялась восторгов в свой адрес и с годами так и не смогла преодолеть застенчивость. В таких ситуациях всегда хотелось убежать и спрятаться, хотя она никогда не позволяла этому страху взять верх над собой. Некоторые, в том числе и Флора, видимо, уже давно догадались об этом секрете Джесси и старались пореже снимать ее в людных местах.
— Джесси!
Услышав голос Диллона, она подняла глаза, отыскивая его в толпе. Он стоял, прислонившись к дереву, всего в нескольких ярдах от нее. В смокинге, черные волосы легкомысленно зачесаны. Таким она его никогда не видела.
Улыбаясь, он кивнул, подзывая ее к себе. Казалось, он хотел поделиться каким-то секретом.
Она направилась к нему и услышала, как защелкала камера, но не обратила на это внимания. Диллон легко отделился от дерева и подал ей руку. Он обнял ее за талию, и Джесси восхищенно посмотрела на него.
— Как ей удалось тебя уговорить?
— Она разрешила мне с тобой поработать и пообещала за это экземпляр фотографий.
— Ты уверен, что поступаешь сейчас умно?
— Умно? — Диллон запрокинул голову и рассмеялся. — Конечно нет! — Он обнял ее крепче и прошептал в ухо:
— Конечно, это глупо.
Не замечая ничего вокруг, Диллон повел ее через сквер к фонтану. Вдруг зазвучала музыка, и они закружились в танце. В его глазах горело безрассудство.
