Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Я хладнокровно выудила из кармана крупную купюру, продемонстрировала вмиг ошалевшему официанту нежно-зеленоватую шуршащую бумажку и, таинственно приглушив голос, произнесла:
— Нужна помощь.
— Чем помочь? — официант вмиг просек обстановку. Взгляд его неотрывно следовал за моей рукой. — Место надо?
— Нет, места не надо, — отрицательно помотала я головой. — Видишь, там парочка сидит? Блондинка и мужчина средних лет.
— Крашеная выдра? — Официант оказался на редкость понятливым. Он не стал пялиться на моих подопечных, покосился в их сторону краем глаза и снова повернулся ко мне: — В желтой кофточке?
— Да, — подтвердила я все так же тихо и таинственно, мой тон действовал на парня надлежащим образом.
— И что надо сделать?
— Незаметно поставить им «жучок» под крышку стола, — передавая вещичку официанту вместе с деньгами, ответила я. — Прилепишь вот этой стороной, — пояснила я, прикоснувшись кончиками пальцев к матово-черной присоске. — Сделаешь — заплачу еще столько же.
«Для хорошего человека, как говорится, денег не жалко», — промелькнуло у меня в голове, когда официант с готовностью сунул деньги в карман. Он ничего не стал спрашивать. И правильно.
Парень трепетно сжал механизм, продуманно захватил свободной рукой чистую пепельницу и деловито подошел к столику, за которым сидели Людмила с Гурьяновым. Я наблюдала за ним, скрывшись за синтетической пальмой у стойки бара. Официант идеально справился с поставленной задачей. Устанавливая на стол чистую пепельницу и забирая прежнюю с парой окурков, он словно бы машинально провел ладонью снизу по столешнице. И отошел. Ни Гурьянов, ни Маслова не обратили на его действия внимания.
Благодарно кивнув официанту и вручив вторую, обещанную, купюру, я поспешно ретировалась, уселась в машину и надела наушники. Голоса раздавались совсем рядом. Да, техника у меня великолепная. Изредка ровная беседа главбуха с дамочкой по связям нарушалась металлическим скрежетом вилок, чирканьем зажигалок и звоном бокалов.
— …насчет нормального техника? — заканчивая начатую несколько раньше фразу, кокетливо проверещала Маслова. — Этот милый молодой человек, Игорь, кажется, он как?
— Ручин? Может, и согласится. Особенно если работать предстоит на конкурентов нашего «Луча», — с легким сарказмом — или у него просто голос такой? — откликнулся Гурьянов.
— Он же отказался на «Луч» работать, хотя Глеб Денисович предлагал неплохие деньги, — увлеченно возразила Людмила. — Почему ты думаешь, что он подойдет?
— Люда, это ты так думаешь, — одернул женщину Михаил Яковлевич. — А отказался он потому, что Шолонского не очень-то любит. Но вообще он отменный техник. Великолепный специалист. И если ты предложишь ему работать на конкурирующую фирму, он согласится, лишь бы насолить «Лучу». Во всяком случае, мне так кажется.
«Ручин не слишком любил Шолонского», — запульсировало в висках. И сразу проснулось любопытство — почему же? Словно эхо моих мыслей, Людмила осведомилась с капризными нотками в высоком голосе:
— А почему Ручин не любит Шолонского? И фирму заодно?
— У них в прошлом был конфликт, — лаконично ответил Гурьянов.
Маслова докапываться до причин не стала — ее вполне устроило это короткое объяснение бухгалтера. К сожалению, я не могла принять участия в столь интересной беседе и задать собственные вопросы.
— «Порто» — это ведь конкуренты… — приглушенно выдохнула Маслова. В ее фразе ощущалась вопросительная интонация.
— Уж туда, полагаю, Ручин обязательно пойдет. Потому что Шолонского всегда раздражала эта фирма, — поняв намек, заключенный в словах собеседницы, ответил Гурьянов. — А ты что, запаслась его адресом?
— Ну конечно, я не привыкла терять из виду людей, которые могут оказаться полезными, — витиевато выразилась Людмила. Голос ее сочился гордостью за собственную велеречивость настолько, что я фыркнула. — Значит, с Ручиным буду решать. Надеюсь, смогу его уговорить на эту должность. Она неплохо оплачивается, рабочий день…
Но Михаил Яковлевич невоспитанно прервал собеседницу:
— Зачем ты мне-то об этом говоришь? Я на техника не потяну, оставь свою рекламу для Игоря Ручина. Лучше ответь, к тебе являлась молодая девица, блондинка, с просроченным следовательским удостоверением?
«Молодая девица, с просроченным…» Да это же я! Вот спасибо за «молодую»… Интересно, с чего бы Гурьянову мной интересоваться? Стоп, а ведь Людмила Владимировна сейчас выложит, что к ней-то я приходила, помахивая лицензией частного детектива! Вот это да!
А разговор тем временем продолжался. Маслова и Гурьянов выяснили, что говорят об одной и той же «наглой бабе», как нелицеприятно высказалась Людмила. И эта самая баба, то есть я, сует свой нос далеко не туда, куда следует.
— А не мог ее Глеб Денисович нанять? — полюбопытствовала Людмила. — Она нами почему-то интересуется, должно же быть объяснение.
Я закурила, внимательно вслушиваясь в беседу. Ритмично жужжала пленка, перематываясь на магнитофоне, — на всякий случай я решила записать разговор подозреваемых на кассету. Вдруг один из них сболтнет по случайности что-нибудь важное?
— Думаешь? — встревоженно пробурчал Гурьянов. — По нашу душу? — В голосе его смешались злость и напряжение. — Неужели Шолонскому больше делать было нечего, только детективов нанимать? И… Люда, он же умер!
— Ну, знаешь, — высокомерно процедила Маслова, — он мог и раньше сыщицу нанять. Или Кармишину поручить.
Парочка усиленно развивала эту мысль, не представляя, насколько близки к действительности их предположения. Но они, Маслова и Гурьянов, казалось, были шокированы смертью Шолонского. Но мне почудилось, что в этом они слегка бравируют друг перед другом, тогда как оба почему-то терпеть не могли Глеба Денисовича Шолонского, привлекательного директора фирмы, мужчину с глазами газели.
Милая тема увлекла обоих — они обсуждали меня, любимую, и я много интересного узнала о собственной персоне. В остальном же их разговор был малосодержательным — мне даже стало немного жаль потраченной на запись пленки. Они волновались из-за моих визитов, нервничали из-за Шолонского. Естественно, я решила, что все это связано с похищенными из сейфа Глеба Денисовича чертежами, а впоследствии — и с его убийством.
Но думала я о другом — о всплывшем подозреваемом, которого я благополучно забросила в начале расследования. Игорь Юрьевич Ручин, техник — золотые руки, классный мастер, обаятельный человек. А почему я от него отстала? Ну конечно, не было ни единой видимой причины для подозрений. С долгами Ручин расплатился или собирался расплатиться, и деньги уже поступили на его счет. Причем доход совершенно легальный — за доведение до ума партии каких-то видеокамер для столичной фирмы. Но если это не все… Ведь «косточки» еще в начале расследования предупреждали меня о… что-то там было о главном и второстепенном. Точно не помню, к сожалению. Вроде бы советовали не забывать о главном… Так, может быть, я с самого начала пошла по неверному пути? Хотя и невиновность Гурьянова и Масловой еще не доказана.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
