Большой зал, казалось, был набит до отказа. Роберт, занятый с кем-то разговором, запнулся на полуслове и точно завороженный уставился на Элизабет, спускающуюся по лестнице. Не отрывая от нее взгляда, он прошел через зал, подошел к подножию лестницы и ждал, пока молодая женщина спустится. Когда она ступила на последнюю ступеньку, ее глаза оказались вровень с глазами мужа. Несколько мгновений супруги смотрели друг на друга.
– Вы очень красивы, миледи.
Элизабет чуть улыбнулась и слегка наклонила голову. Роберт протянул руку, прикоснулся к клетчатой ткани и одобрительно кивнул.
– Вам очень не хотелось надевать это, миледи? – спросил он.
– Я надела это, милорд, исключительно как дань уважения к вашему отцу, – возразила Бет.
Мгновение, показавшееся им обоим вечностью, Роберт смотрел ей в глаза, и молодая женщина вспыхнула – таким пытливым был взгляд мужа.
– Он был бы рад. Цвета Керклендов вам к лицу, Элизабет.
Он предложил жене руку, и юная чета присоединилась к собравшимся.
Над холмами печально раздавался медленный барабанный бой, сопровождаемый тихим, скорбным завыванием волынок. Родственники Роберта несли гроб с телом графа к месту его последнего упокоения. Позади тянулась похоронная процессия. Элизабет замерзла и поплотнее запахнула плащ. Дул ледяной ветер. Она не могла не восхищаться величественным видом этих простых жителей гор, килты[28]которых теребил ветер. Роберт тоже надел юбку шотландского горца. Поверх белой рубашки на нем была черная бархатная куртка с широкими рукавами. Клетчатая юбка доходила только до колен и не скрывала его длинных мускулистых ног, вместо сапог он надел броги. Его темные волосы скрывал красный берет – обязательная часть шотландского костюма. Он подошел к краю могилы и остановился.
Дэвид был в таком же костюме, только без золотой цепи и медальона, которые полагалось носить только главе клана. Эти двое мужчин, стоящие бок о бок, казалось, совсем не чувствовали холода, и, хотя при них не было оружия, они производили впечатление непобедимых.
Роберт был убит горем, однако он выстоял всю церемонию.
Почувствовав взгляд Элизабет, он поднял глаза, но смотрел сквозь жену. «О чем он сейчас думает?» – спросила себя Бет. Ведь она по-прежнему совершенно не знает этого человека.
Когда церемония подходила к концу, кто-то взял Элизабет за руку. Рядом с ней стоял Тимз, слезы текли по его щекам. Бет погладила мальчика по голове и нежно ему улыбнулась.
Волынки вновь заиграли коронах – погребальную песнь, участники процессии по очереди подходили к могильной яме, чтобы бросить на гроб горсть земли, и вот наконец последний из них принес последнюю дань, и могущественный глава клана обрел покой.
Когда же похоронный ритуал завершился, траурная атмосфера, царившая среди собравшихся, изменилась и плавно перешла в празднование бракосочетания Элизабет и Роберта.
Бет удивлялась, как легко эти люди смирились с уходом того, кого они любили. Отчасти их поддерживало сознание, что на смену старой жизни пришла новая, и утешало не столько упование на личное бессмертие, сколько уверенность в бессмертии рода.
Элизабет была очаровательной, любезной хозяйкой, хотя не запутаться в огромном количестве новых лиц и имен оказалось непросто. Все были удивлены внезапной женитьбой Роберта, и вскоре на лицах горцев можно было прочесть не печаль по поводу потери главы клана, но радость – все поздравляли молодого Керквуда с приобретением столь красивой и очаровательной жены.
Большая часть гостей разъехалась не дожидаясь вечера, но несколько человек остались. Они собрались вокруг Роберта и обсуждали ход войны. Оставшиеся женщины сидели маленькими группками, обсуждая новобрачную.
Дезире дю Плесси стояла рядом с лордом Лэнгли. Роберт склонился к француженке. Та что-то шептала ему на ухо. Увидев это, Элизабет нахмурилась.
К ее великому облегчению, лорд Лэнгли собрался уезжать, и она, как хозяйка дома, подошла к нему попрощаться. Дэвид Керкленд и Роджер Лэнгли договаривались насчет охоты. Дезире и Роберт были поглощены беседой. Роберт не заметил приближения жены, но Дезире заметила и немедленно перешла на французский, полагая, что Элизабет не поймет их.
– Je vais quitter Langely Castle la semaine pro-chaine. Quand te reverrai-je?[29]
Роберт ответил, хмурясь:
– J'ai beaucoup a faire avant de retourner a Montrose. Je me mettrai en rapport avec toi plus tard[30].
Элизабет, не подавая виду, что рассержена, обратилась к ним с очаровательной улыбкой:
– Si vous voulez, je реuх sertir afin que vous puissiez regler vos affaires entre vous[31].
И прежде чем отвернуться, Элизабет заметила на лице француженки удивление. А Роберт смотрел вслед своей удаляющейся жене с видом довольным и гордым.
Глава 13
Лучи утреннего солнца осветили серое небо. Иней укрывал землю и деревья ледяным плащом. Из ноздрей и ртов всхрапывающих лошадей валил пар, они нервно били копытами о схваченную морозом землю. В студеном воздухе стоял острый, неприятный запах.
Элизабет дрожала, и ей очень хотелось побыстрее отправиться в путь. Она взглянула на мужа. Роберт и Дэвид, сблизив головы, о чем-то совещались.
Когда Роберт сказал Элизабет, что он должен объехать свой клан, она решила, что это просто предлог, чтобы уехать к Дезире дю Плесси. Поэтому молодая женщина была приятно удивлена, когда тот заявил – он надеется, что жена поедет вместе с ним. Как ни странно, но Элизабет согласилась на это предложение.
Окончив разговор, Роберт дружески похлопал Дэвида по плечу и подошел к Бет.
– Вы готовы, миледи?
Он протянул ей руку, чтобы помочь сесть в седло, Элизабет приподняла юбку, и тут Роберт заметил, что на ней – штаны в красно-черную клетку. Новоиспеченный граф Керкленд раскрыл рот от удивления.
– Что это такое?
Элизабет помедлила в стремени, прежде чем перенести ногу через седло, соблазнительные округлости ее derriere[32]в черных и красных клетках были совсем близко, у самого лица Роберта. Бет насмешливо глянула на него сверху вниз.
– Очевидно, надето в знак уважения к вам, милорд.
Графиня села в седло, Роберт тоже. В его глазах плясали огоньки смеха.
