Я жду, пока меня кто-нибудь отымеет. Я стою раком. Моя голая жопа торчит посреди комнаты, полной одетых людей. Их бизнесменские туфли сверкают, и я вижу в них искаженное отражение своего лица, когда нагибаюсь их лизать. Я ставлю себя в такое положение, потому что наслаждаюсь властью, которую обретаю через самоочернение. Поскольку эти люди считают меня просто мясом, у меня есть преимущество. Они сливают в мою жопу свою сперму, один за другим. Я наслаждаюсь болью, украденной из их удовольствия от того, что они делают мне больно. Покончив со мной, они плюют на меня, потом одевают меня и выталкивают за дверь. Когда я еду домой в такси, я весь вымочен в вони своей жопы и пота. Я наслаждаюсь мыслью, что водитель такси тоже ее чувствует. Я поднимаюсь наверх, к безопасности своей квартиры, приседаю над сковородкой и выпускаю их сперму и мое говно. Я тушу это на медленном огне, добавив вина. Когда я ем, я прокручиваю в уме всю сцену сначала, переваривая каждого их них, одного за другим.
Побеждённый
Я в коридоре, мои руки спрятаны. Я боюсь узнать самого себя. Я отражаюсь в стенах. Стены знают меня, думают за меня, помнят за меня. Я знаю себя и поэтому презираю себя. Я не могу себя простить. Я совершу убийство. Я могу пойти на предумышленную жестокость, пытку, просто чтобы посмотреть, на что это похоже, просто посмотреть, что со мной будет. Мир — мгновенное расширение моих мыслей, моей ненависти к самому себе. Я отрезаю себя.
Они — в комнате в конце коридора, питаются друг другом, сосут, потеют друг другу в рот, входят друг в друга. Они личинки. Они извивающиеся черви. Они чудовища. Я безумен, я выворачиваю себя наизнанку. Я мнусь, как слякоть между пальцев. Я податлив, мягок, я принимаю форму. Я встану здесь на колени, прижавшись щекой к сырому ковру, и буду смотреть на них в щель под дверью. Перспектива крива. Их ступни неимоверно большие, а головы крошечные. Их кропать — каменный алтарь.
Комнату освещает телевизор у их кровати. Свет укрывает их тела, как одеялом. На экране мое лицо. Мой рот открывается и закрывается, медленно складываясь в слова, которых я не слышу. Я не помню, о чем думаю. Когда они обхватывают друг друга, я чувствую на себе их руки. Я кривляюсь, как дебил. Мое тело приводится в действие ненавистью и похотью. Я не могу этого вынести. Я встаю и колочу в дверь.
1985
Мужчина
Я создал себе распорядок. Некуда двинуться. Я знаю все. Неожиданный опыт — вторжение в мою автономию. Мое тело — вторжение в мое сознание. Я не помню, что стою там, где стою. Мое тело тянет меня вниз своим весом. Мое тело непроницаемо, залито свинцом, оно толкает меня вниз. Окно закрыто. Воздух давит на подоконник. Окно — часть моего тела, часть моей кожи. Мое тело заполняет комнату. Я пытаюсь повернуть шею. Ее дыхание медленно движется по коже у меня на спине, согревая кусочек чуть больше ее рта — вверх, потом вниз. Ощущение кожи, оживленной ее дыханием, невыносимо: моя кожа вне моего контроля. Вслед за ее движением участки моей спины, которые она согрела и оставила, возвращаются к норме: их не существует. Вместо того, чтобы проходить участки меня один за другим, ей следовало бы проглотить меня. Она должна была взять мое тело себе в рот и согреть его до температуры внутри ее рта, разрушая мое самосознание. Мне от нее не уйти. Я не могу принять решение и двинуться: это привлечет внимание к моему телу. Я забуду, где я сейчас. Мне придется опознать свое тело как объект, который я не могу контролировать. Я потеряю твердость. Она говорит мне что-то, слова ударяются о мое тело и отскакивают на пол. Они материальны, жесткие куски слизи и крови. Впечатления, которые они производят на участки кожи, в которые ударяются, держатся несколько секунд, затем постепенно выравниваются и исчезают в окружающей коже. Когда слова вылетают из ее рта, я уравниваю их с ритмом прокачки крови в моих венах. Она передо мной на коленях. Я хочу вскрыть ее, разобрать ее, как причудливую мебель или механическое устройство, не беспокоясь о том, как вернуть ей прежнюю конфигурацию, откладывая каждую деталь в сторону. Я должен решить: или мне избавиться от себя через нее, пока она совокупляется с моим телом, или мне избавиться от себя или от нее, пока она не совокупилась со мной. Я не хочу, чтобы что-то происходило. Я упорядочил свое время, так что я не замечу этого. Я хочу раствориться. Ее рука на внутренней стороне моего бедра, она душит мой пах своим ртом. Она выводит меня отсюда в комнату, прочь от меня, в нее. Мне нужно отказаться от себя, прежде чем я стану сознавать себя через нее. Я на спине на полу. Ее тело — рот вокруг моего тела. Ее лицо неотличимо от потолка. Я не знаю, часть ли я комнаты, часть ли ее тела, или я принял ее в себя и перестал существовать таким, как знал себя, пока она со мной не совокупилась. Я погружаюсь, вдыхая воду. Я напитан. Я сжимаюсь. Мое тело заполняет комнату. Я выдавливаю из себя жизнь, вжимая ее в себя. Я завернут в ее язык, я использую ее тело, чтобы убить свое тело.
