3. Жизнь – еще большее гавно.
Бюджет трещал и даже повизгивал в агонии.
Поэтому, как дама опытная и добрая, я решила проблему радикально.
Если за бюст Бисмарка можно огрести Бисмарком, а за покупку фикуса предстоит отведать консоме из оного, то игрушки для Фасольки – это святое. При виде пластмассы во мне развивается такая дурнина, что спорить со мною не берется даже бабушка, которая разве что каменного сфинкса не оспаривала.
Нет, это был не передвижной паровозик. И не конь (конь у нас уже есть, как, впрочем, и паровозик, и еще целая куча всякой хрени).
Это была АЗС. Не больше и не меньше. Со шлагбаумами мойкой, лифтом и мерзким английским «спасибо» для затравки. Третий день я честно доказываю Фасольке, что боль шей расчудесности, чем технологически ненужный лифт, в его жизни не было, нет и не будет. Фасолька кривится и предательски поглядывает в сторону дешевейшего музыкального чайника (я, кажется, говорила, что бабушка у нас со странностями?).
1. На этой неделе не едим.
2. Кажется, на следующей тоже.
3. А все-таки АЗС – это круто.
4. Там еще прилагался каталог с подземным паркингом на пятьдесят машино-мест… Господи, дай мне хотя бы капелечку ума!
О магии
У кого как, а причиной моей первой встречи с черной магией послужила нехватка карманных средств. Надо сказать, что в четырнадцать лет мое финансовое ноу-хау зиждилось на пословице «кто рано встает, тому Бог подает».
Как правило, Бог начинал подавать в районе 6:30, и, для того чтобы не пропустить раздачу благодати, мне нужно было заводить будильник с вечера. «Дедушка, дай на булочку», сказанное в половине седьмого, вкупе с семичасовым «мам, оставь на пирожок» и полвосьмовым «бабулечка, так хочется коржичка» выливалось в весьма кругленькую сумму.
Впрочем, звездец случился не тогда, когда обманутые вкладчики узнали о существовании друг друга, а в момент аудиторской проверки. Никаких хлебобулочных изделий в инвестиционном портфеле обнаружено не было, как его ни перетряхивали. Зато обнаружилась банка водки с тоником и пачка «Мальборо».
Вердикт аудиторской комиссии был крайне, крайне неутешителен.
– Я тебе, суке, дам коржичка, – вкрадчиво пообещал главный ревизор в лице бабушки, и ту же секунду мне под нос была сунута сморщенная старческая дуля, ни капельки на коржик не похожая.
Так в моей жизни начался первый и, увы, не последний дефолт.
Изучение подшивки «Работа для вас» не дало никаких результатов. Вакансии «срубить по-легкому» не было, а прочие завлекательные предложения типа «сборка авторучек на дому» требовали некоторой склонности к самоотречению. Самоотрекаться не хотелось. Работать, по правде говоря, тоже. В воздухе запахло тонкими материями и мечтательностью. Грезы о халявном счастье не давали мне покоя.
«Эх, вот если бы в лотерею выиграть, – рассуждала я, – или, к примеру, клад там какой-нибудь отыскать. Ну или бабкину заначку хотя бы ж…»
Провидение не заставило себя ждать. Нарезая круги по комнате, я случайно наступила на пульт ДУ. «Эта книга поможет вам вернуть любовь, наладить мир в семье или поправить материальное положение… – начало дразниться телевидение. – Только «Практическая магия» Подметкина в состоянии изменить вашу жизнь».
Заботливо переписав название фолианта в блокнотик, я опрометью кинулась в книжный, попутно стырив мамин аванс.
Подметкин был тяжел, как крышка канализационного люка, основателен, как кувалда, и стоил как сто коржиков. «Это ничего, – успокаивала себя я, расплачиваясь маминой наличностью на кассе. – Отдам из своих грядущих миллионов».
Впрочем, часом позже, тщательно изучив содержимое книжки, я поняла, что миллионерство откладывается на неопределенный срок.
Заклинаний типа «абра-кадабра-шмабра-бабкина-заначка-выползабра» в книге не было. И дождя из долларовых купюр в сортире никто не обещал. Пролистав покупку до конца, я пришла к выводу, что Подметкин – суть латентный мусорщик. Любой ритуал из его талмуда требовал огромного количества сопутствующей дряни. Так, например, избавление от тараканов предполагало наличие четверговой соли, мышиного сала, специальной булавки, приобретенной в полнолуние, и парочки перепуганных насекомых для шантажа остальных собратьев. Где именно по ночам торгуют булавками, Подметкин не указывал.
Что касается обогащения – в книжке описывалось всего два варианта легкой наживы. Первый способ (а именно: перевязывание ножек кровати веревкой) грел душу ровно до тех пор, пока я не узнала, что веревка должна быть непременно веревкой повешенного. Честно говоря, разжиться такого рода сувениром можно было только двумя путями: или повесившись самой, или вздернув пустомелю Подметкина. Поэтому я приступила ко второму варианту, значившемуся в книжке как «неразменный рубль».
Изготовление сей прыткой монетки на первый взгляд представлялось сущим пустяком. Требовалось всего-то нарисовать десять карточек с каракулями, вырезать их, сложить стопкой и, засунув посередине рубль, склеить. Полученная конструкция должна быть помещена в кошелек, опосля чего, по словам Подметкина, обогащение не замедлит себя ждать. Единственная сложность заключалась в том, что карточки нужно было разрезать не ножницами маникюрными бытовыми, а магическим кинжалом, штучным.
«Настоящий ритуальный нож должен быть изготовлен вами лично и не должен использоваться вне магических действий, – учил Подметкин. – В противном случае заклинания не будут работать».
«А магического АКМ-47 тебе не надо?» – подумала я.
Впрочем, как оказалось, Подметкин и об этом позаботился. В самом низу страницы находилась сноска для магов-лохов. В сноске говорилось, что в «самом крайнем случае можно взять обычный кинжал, который не был использован в хозяйственных целях, и очистить его от «дурной кармы» посредством закапывания на перекрестке».
«Уже лучше», – подумала я и отправилась на поиски.
Через полчаса подходящий экземпляр был найден. Сие оружие было изготовлено моим дедушкой по просьбе дачного соседа, которому требовалось зарезать козу. Должно быть, коза заблаговременно почувствовала недоброе, потому что издохла вполне самостоятельно и нож к соседу так и не попал. Впрочем, я до сих пор уверена, что, если бы судьбоносная встреча козы и ножа все-таки состоялась, вряд ли животное прожило бы дольше. Сорокапятисантиметровый клинок и разбойничья каповая рукоять позволяли упаковать не только какую-то козу, но и два десятка участковых.
Второй этап, а именно «очистка ритуального ножа от дурной кармы путем закапывания оного на перекрестке», сопровождался определенного рода трудностями. Единственный близлежащий перекресток, пересечение Чонгарского с Азовской, был заасфальтирован наглухо. Сцены «Катечкина с отбойником, замуровывающая шестидесятисантиметровый свинорез в асфальт» вызывали нервную дрожь. Поэтому недолго думая я направилась в ближайший лесопарк, на пути своем проклиная Подметкина до десятого колена. И хотя тропки в лесу были значительно мягче, чем на улицах, фурор я таки произвела, и мамашки с колясками объезжали меня за километр. Такую диковинку, как Катечкина, очищающая карму магического кинжала, увидишь нечасто. Моя тощая подростковая жопа вздымалась кверху около получаса – именно столько времени понадобилось для того, чтобы зарыть сокровище.
