— Черепица на голову упала.
— Где это случилось?
— Тут, в двух домах отсюда, как повернешь — налево.
— А когда?
— 26 апреля 1980 года, в семь вечера.
— Она сразу скончалась?
— Да.
— А что сказал врач?
— Черепица свалилась, острым концом.
— Как имя врача?
— Лангнер. Как пойдешь — налево, третья улица направо, второй дом слева.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Он закрыл за собой дверь.
Я вернулся к бетонным столбам, сел в свой «опель» и поехал к доктору Лангнеру.
— Частный детектив?
Я показал лицензию.
— Да.
— Пожалуйста, входите.
Доктор Лангнер провел меня через коридор и приемную в свой кабинет.
После того как медсестра передала ему мою визитную карточку, врач сам вышел к двери. Больные, сидевшие в приемной и внимательно всматривающиеся в мое лицо, с пониманием отнеслись к тому, что меня принимают вне очереди. Мой внешний вид красноречиво свидетельствовал о том, что мне требуется неотложная помощь.
— Чем могу помочь?
— Три года назад вы подписывали свидетельство о смерти дочери крестьянина Хорнена, не правда ли?
— Да, и что дальше?
— Я хотел бы знать, был ли это действительно кусок черепицы, который смертельно ранил девушку, и были ли у вас какие-нибудь сомнения относительно причины смерти?
Он поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.
— Не знаю, почему вам пришло в голову спрашивать меня об этом. Но наверное, у вас есть на то причины.
Наступила пауза. Потом доктор сказал:
— Сомнения возникали, но только у меня. Для семьи и всей деревни это был кусок черепицы, и в соответствии с их рассказами я составил свидетельство о смерти. Вы можете меня упрекать за это, если хотите. Но даже если бы я кому-нибудь доложил о своих сомнениях, результат был бы тот же.
Я ущемил его профессиональное самолюбие. Но он был, без сомнения, человеком честным.
— А что, предположительно, могло стать причиной смерти?
— Судя по характеру повреждения черепной коробки, это могло быть тяжелое бревно или балка. Во всяком случае, не обломок черепицы. Трещина была длинной и проходила прямо по кости черепа. Кусок черепицы слишком короток для такой трещины.
— А нашли этот обломок?
— Черепица лежала рядом с погибшей девушкой, вместе с другими обломками. К этому времени крышу покрыли новой черепицей.
— Вы можете признать перед судом ошибочность прежнего диагноза и, будучи под присягой, назвать истинную причину смерти?
Он долго рассматривал свои руки, потом поднял голову и сказал:
— Да, могу.
ГЛАВА 2
— Итак, через двадцать минут встречаемся в полицейском управлении. Сможете достать кассетник? — спросил я Леффа.
— Зачем вам понадобился кассетник?
— Чтобы записать голоса птиц, занесенных в Красную книгу. И не забудьте захватить батарейки.
— Я постараюсь, у нас должен быть. Сейчас спрошу у жены.
— Тогда поторопитесь.
— Да-да.
Через полчаса в ворота полицейского управления въехал голубой «бенц». Я направился в его сторону. Лефф вылез из машины с черным блестящим кейсом в руке. Он был в костюме и при галстуке.
— Доброе утро, господин Лефф, — приветствовал я его. — Вам удалось достать кассетник?
Он вынул из портфеля крошечный допотопный магнитофон. Я взял его и проверил на запись. Аппарат был далек от совершенства, но для моих целей вполне годился. Я возвратил его Леффу.
— Пусть он будет у вас. Пока он нам не нужен.
— Господин Каянкая, почему бы вам не объяснить мне…
— Пока ничего не скажу. Или вы мне помогаете, не задавая лишних вопросов, или не помогаете.
— Но я не могу сотрудничать с вами, не имея никакой информации…
— Мое представление о нашем сотрудничестве вполне допускает это.
— Ну и как это будет выглядеть?
— Послушайте, господин Лефф, пока мне нужно только ваше имя. Оно в определенных кругах звучит лучше моего. И прямо сейчас я им воспользуюсь. Вместе с вами мне легче пройти во все инстанции и получить ответы на все мои вопросы. Если я буду объяснять вам, что и почему, мы потеряем полдня. А у нас, к сожалению, совсем мало времени.
— Господин Каянкая, если я, исходя из своего опыта, могу дать вам совет, то…
— Вы помогаете мне или нет? — прервал я его.
Секунду он гневно смотрел на меня, но все же закрыл портфель.
— Ладно. Куда идем сначала?
— Опять в отдел наркотиков и потом в камеру хранения.
— Тогда — вперед!
Мы пересекли парковку, поднялись по ступенькам к главному входу, прошли большую приемную и на лифте доехали до четвертого этажа.
Перед кабинетом Георга Хоша я придержал Леффа за руку.
— Только не к Хошу. Нам надо найти еще кого-то.
— Почему?
— Потому.
Лефф глубоко втянул воздух. Потом он показал на дверь напротив кабинета Хоша.
— Вы входите и долго приветствуете коллег, как это у вас принято. А я потом задам свои вопросы.
Лефф энергично постучал в дверь.
— Да-а-а! Всегда рады дорогому гостю!
Приветливый голос принадлежал молодой женщине в мини-юбке, которая как раз насыпала кофе в фильтр. Лефф вышагивал по кабинету с чувством собственного достоинства и величия былого начальника. Он хорошо справлялся со своей ролью. Однако мини-юбке фанфаронство Леффа было явно до фонаря.
— К сожалению, никого нет, с кем бы вы хотели встретиться.
Она щелкнула выключателем кофеварки и повернулась к нам спиной. Лефф скрестил на груди руки.
— Я Теобальд Лефф, в прошлом — комиссар криминальной полиции. Работал в здешнем управлении.
— Ну и что?
— Я хочу поговорить с дежурным инспектором отдела.
— Г-н Роланд уехал по делам.
— Когда он вернется?
— А бог его знает.
Вопросы Леффа были исчерпаны. Он в растерянности повернулся ко мне. Теперь настала моя очередь.
— Мое имя Каянкая. Вы, работая здесь, знаете что-нибудь еще, кроме того, где тут лежит пачка кофе?
— Предположим, я знаю, что работаю здесь уже второй год.
