Боуди Картрайт был хозяином «Лобстер компани», наверно, с самого Сотворения мира. Этот толстый старик не с двойным, а как минимум с тройным подбородком не переставал забавлять детей одной и той же простой и даже не очень смешной пантомимой: надувая щеки, он неплохо изображал рыбу-кузовок.
— Ну и чего сегодня твоей душе угодно? — спросил он. — Мы получили отличную свежую пикшу на уху, неплохой наборчик для супа из морепродуктов.
— Мне бы пару стейков из меч-рыбы. Примерно по полфунта каждый.
— Вот, пожалуйста. Свежайшие, прямо со шхуны, которая только что вернулась с Больших рифов.
В этот момент из подсобки в торговый зал вышла молодая женщина. Марджи Картрайт откинула набок свои длинные светлые волосы и улыбнулась. Губы ее были накрашены блестящей красной помадой. Она подошла к кассе, перегнулась через прилавок и подставила Чарли щеку для поцелуя.
— Ну, давай, Чарли. Чмокни свою старую подружку.
До того как он разрушил все в своей жизни, они с Марджи встречались. Она была на год старше и состояла в группе поддержки школьной команды. Чарли учился в десятом классе, а Марджи — в одиннадцатом, и однажды в жутко холодный День благодарения они познакомились на большом матче против Свомпскотта. Она, как чирлидер, считала, что носить короткую юбку и обтягивающий свитер можно в любую погоду. Какой толк, говорила она, если девушки с помпонами выйдут на поле в куртках с капюшонами и длинных брюках. Их роман был еще совершенно невинным, они проводили вечера в пиццерии, болтая о том о сем за пиццей с курицей и пармезаном. Потом случилась авария, и Чарли разорвал все отношения. Все чирлидеры мира не могли бы поднять ему настроение и вернуть присутствие духа. Марджи честно и довольно настойчиво пыталась вернуть его к жизни или хотя бы просто расшевелить, но он неуклонно держал ее на расстоянии.
Чарли наклонился и поцеловал ее.
— Вот и умница, — сказала Марджи, хлопая длинными ресницами.
Чарли почувствовал, что от нее по-прежнему пахнет духами «Хлоя». Во многих отношениях Марджи почти не изменилась со времен юности. У нее были такие же длинные светлые волосы, и она носила облегающий розовый свитер, короткую черную юбку и высокие сапоги. Ее имя и дерзкая манера одеваться были известны рыбакам со всего побережья, сдававшим ей улов. Такое несколько вызывающее поведение представляло единственную форму протеста Марджи против практически неотвратимой перспективы провести всю молодость и состариться здесь, в семейном рыбном магазине.
— Ну и?.. Ужин готовить собираешься? — поинтересовалась Марджи.
— Да так, ничего особенного.
— Держи, — сказал Боуди, протягивая ему пакет. — Марджи, пробей два стейка из меч-рыбы. Чуть больше фунта.
— Два стейка? В самом деле? — сказала Марджи, вскинув умело подведенную бровь. — Рыба на двоих?
— Ну-у…
— Чарли, кого ты хочешь обмануть? Кто она такая? Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Может, смогу замолвить за тебя доброе словечко?
Чарли положил на прилавок двадцатидолларовую купюру.
— Извини, Марджи. Надо бежать. Позвони мне, пожалуйста.
— Да ну тебя. Совсем скучный стал. А главное — нашел из чего секрет делать. Я же все равно узнаю. Лучше сразу расскажи!
Чарли на минуту задумался. Она была права. Все равно от ее агентурной сети, разбросанной вдоль всего побережья, никуда не скроешься. Через несколько дней она так или иначе все узнает. Тогда какой смысл играть в прятки? Ей известна вся подноготная практически о каждом жителе города, и ее помощь и поддержка всегда пригодятся.
Он посмотрел на часы — оставалось всего одиннадцать минут — и, секунду подумав, решил обойтись без салата и десерта из «Кросбис». Если напрячь воображение и творчески сымпровизировать с тем, что есть дома, то можно выкроить пару минут и разжиться ценными разведданными. Наклонившись к ней, он заговорщицким шепотом спросил:
— Клянешься, что никому не скажешь?
— Вот тебе истинный католический крест.
— Ну ладно. — Он еще больше понизил голос. — Что ты знаешь о Тесс Кэрролл?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Бабуля, ты меня слышишь? Бабуля?
Тесс наклонилась поближе к бабушке и посмотрела прямо в ее мягкие зеленые глаза. Старушка сидела в коричневом кресле у окна в доме для престарелых в «Девере-Хауз». Тесс зашла к ней по дороге с кладбища и сразу заметила, что в длинном зеленом коридоре, ведущем в комнату двести шестнадцать, сильнее обычного пахнет лекарствами и дезинфицирующим раствором.
— Бабуля, это я, — сказала Тесс. — Ты не поверишь, но, по-моему, я встретила отличного парня!
Бабушка поморгала ресницами и уставилась прямо в телевизор. Там шел «Крутой Уокер. Правосудие по-техасски», и у нее была привычка смотреть этот сериал каждый день. Не отрывая взгляда от экрана и не говоря ни слова, она дотянулась до упаковки с апельсиновым соком, стоявшей на подоконнике. Взяла коробку, глотнула через соломинку и поставила обратно.
Тесс — что было сокращением от полного имени Тереза Френсис Кэрролл — всегда могла рассчитывать на мудрый совет бабушки и на ее моральную поддержку во всем, что касалось неизбежных в жизни девушки проблем и неприятностей. Именно к бабуле она пришла за утешением после того, как Скотти Маклафлин отшил ее на глазах у всех в клубе «Коринтиан» на новогодней вечеринке двухтысячного года. Романтик в душе, бабуля прожила нелегкую жизнь. В девятнадцать лет она вышла замуж за ловца лобстера из городка Нахант, во многом соперничавшего с Марблхедом, и уже была беременна, когда муж не вернулся из моря в очередной шторм.
— Таких, как он, больше не было и нет, — говорила она Тесс, и подтверждением служил тот факт, что она так больше и не вышла замуж, несмотря на большое количество претендентов. История ее жизни, повторенная десятки раз, всегда заставляла Тесс сдерживаться изо всех сил, чтобы не расплакаться. — Жди свою настоящую любовь, — советовала бабуля. — Никогда не успокаивайся.
Именно от бабушки Тесс узнала, что означают слова «выживать», «бороться за жизнь». Чтобы поставить на ноги своего сына, бабуля пошла работать на обувную фабрику в Линне. Вся ее жизнь представляла собой каждодневную борьбу, и сейчас, в восемьдесят шесть, она все еще боролась — против поразившего ее одиннадцать лет назад рака легких. Уже дважды приходилось прибегать к крайним мерам, чтобы вернуть ее с порога смерти, и каждый раз какая-то маленькая часть ее оказывалась там, за порогом. В этом мире бабушки оставалось все меньше. На табличке, прикрепленной к спинке ее кровати, теперь просто значились две большие буквы «НР», что означало «не реанимировать».
Для Тесс бабуля по-прежнему оставалась образцом твердости духа. Убежденная демократка, она могла десятилетиями держать на своем столике пожелтевшую вырезку из «Бостон глоуб» с фотографией трех еще совсем молодых братьев Кеннеди. Она любила посплетничать о знакомых мужчинах. Более того — она сумела добиться, чтобы ей не то чтобы позволили, но по крайней мере не мешали курить ее любимые крепкие «Мальборо» даже после того, как ее здоровье совсем пошатнулось.
