Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром.
Глава 1
То, что близятся перемены, Александр почувствовал кожей. Начальник отдела стал его не замечать, коллеги здоровались, не подавая руки, и норовили проскочить мимо него быстрее, а когда он принёс шефу документы на подпись, секретарь его не пустила в кабинет, сославшись, что начальник срочно уехал в головной офис.
Это было утром в пятницу — день, который он всегда выделял из семи дней недели. Пятница — это преддверье выходных, ожидание праздника. Порой ожидание праздника лучше самого праздника, но эту пятницу руководство фирмы испортило ему окончательно. Незадолго до окончания рабочего дня он обнаружил на своём рабочем столе уведомление об увольнение. «Руководство фирмы благодарит Вас за работу, и сообщает, что в Ваших услугах больше не нуждается. Убедительно просим Вас посетить бухгалтерию для окончательного расчёта до 17 часов». — гласил текст на листе хорошей мелованной бумаги. Ниже текста, в правом углу, красовалась размашистая подпись шефа и дата — 13 сентября 20** года.
— И как можно не верить после этого в приметы! — грустно пошутил новоиспечённый безработный и направился в бухгалтерию.
— Вот что значит работать в иностранной фирме! Всё цивильно! Никакого мата, ни каких угроз, никаких истерик, просто «фирма больше не нуждается в Ваших услугах»! — бормотал он, спускаясь по лестнице на девятый этаж. Фирма была солидной и могла позволить себе арендовать в новом офисном здании три этажа, включая пентхаус.
К его удивлению, в бухгалтерии, кроме зарплаты за проработанный месяц, ему выдали ещё и выходное пособие. Полученных денег должно было хватить на пару месяцев безбедной жизни в Москве.
«Если вернуться к родителям в Заозёрск, то на эти деньги можно протянуть всей семьёй более полугода, — мелькнула мысль, но этот вариант он тут же отверг. Ему не хотелось возвращаться домой побеждённым. Ещё год назад он, будучи в отпуске, перед отлётом на Мальдивы, на несколько дней заскочил в родные пенаты проведать стариков и поразить своим столичным блеском друзей-неудачников.
* * *
В школе Сашка Перепёлкин числился аутсайдером. Одноклассники и учителя считали, что всю свою жизнь Перепёлкин проведёт в родном Заозёрске, ремонтируя в местном автосервисе машины более удачливых сверстников. И, возможно, лет через двадцать пять насквозь пропахший бензином и машинным маслом, он получит место заведующего гаражом и цирроз печени в придачу.
Сашка не стал громогласно опровергать предначертанную ему самодовольными одноклассниками судьбу, а в первых числах ноября тихо, без слёз и причитаний, без разухабистых пьяных проводов, с осенним призывом ушёл в ряды Российской армии.
С призывного пункта его и ещё два десятка таких же коротко стриженых вчерашних школьников отвезли в аэропорт, где быстро, без каких-либо разъяснений, посадили на военный «борт». Через три часа полёта Александр вышел из самолёта на чужую, неласковую, прокалённую злым солнцем землю. Даже в ноябре бетонные плиты военного аэродрома дышали жаром.
— Да! Это тебе не Россия! — ухмыльнулся молодой прапорщик с коричневым от загара лицом и выгоревшим на солнце коротко стриженым «ёжиком».
— Где я? — оторопело, спросил Александр.
— Скоро узнаешь! — ответил прапорщик и зычно отдал команду на построение.
Всех призывников посадили в ЗИЛ-130 с брезентовым верхом и два часа куда-то везли по горному серпантину. Когда солнце стало клониться к закату, запылённый «Зилок» устало ткнулся бампером в металлические ворота с большими красными звёздами. Это был военный городок, в котором размещались штаб и основные службы пограничной бригады. Здесь же были и дома офицерского состава, клуб, столовая и солдатская баня.
Полгода Александр постигал премудрости пограничной службы в учебном подразделении, после чего ему присвоили звание ефрейтора и отправили на дальнюю погранзаставу, которая славилась тем, что афганцы с сопредельной стороны, пытаясь перебросить крупные партии героина, неоднократно стирали её в порошок, повыбив до девяноста процентов личного состава.
Оставшихся после боя живых пограничников с удовольствием снимали залётные тележурналисты, после чего раненых отправляли в госпиталь, чтобы подлечить боевые ранения и снять посттравматический шок.
Оправившихся от контузий и потрясений, героев-пограничников возили в Кремль для вручения им высоких наград. Президент с улыбкой колол на кителя боевые ордена и с чувством жал руку. На этом всё и заканчивалось. Пограничников, как правило, комиссовали, выписывали проездные документы до забытого богом полустанка и отправляли доживать свой век в нищете и забвении. А что Вы хотели? Кому сейчас нужен контуженый инвалид с надломленной психикой и мизерной пенсией!
Застава располагалась напротив самого удобного места для форсирования быстрой и мутной речки, по которой проходила государственная граница. Здесь начинал свой путь знаменитый афганский наркотрафик, и застава для душманов была словно кость в горле.
Ситуация на данном участке границы напоминала «День сурка» в наихудшем варианте: наркокурьеры группами и поодиночке пытались пересечь границу, пограничники с переменным успехом ловили и отстреливали нарушителей государственной границы. И так день за днём, год за годом. Всё можно было принять за игру в «казаки-разбойники» если бы не потери личного состава с обеих сторон.
Перепёлкин быстро понял, что застава — не учебное подразделение, и всеми силами старался дотянуть до «дембеля»[12], то есть выжить.
