Дедуля кричит, когда папа рулит слишком быстро: «Ты что, в могилу торопишься?» Элоизе вовсе не нужно все расписывать в подробностях, она мгновенно улавливает суть вещей: торопись или медли, все равно в конце концов окажешься на кладбище!
Учителя физкультуры смотрят на Элоизу с вожделением и смущением одновременно: что можно сделать с этой девчонкой, которая совершенно атлетически сложена, а начинает вздыхать, как корова, после первого же круга на беговой дорожке? Черт знает что! «К тому же, — цедит сквозь зубы мадам Камене, которая нравом будет потверже собственной фамилии, — никогда не видела никого, кто бы так… наплевательски относился к любым соревнованиям, как эта паршивка! Ей-богу, ничего хорошего из нее не получится!»
— На кой черт мне их хронометры, — ворчит Элоиза, — я вообще предпочитаю просто гулять, по крайней мере, хватает времени заметить пейзажи вокруг. Хотя… для Парижа это слабый аргумент: тут ни фига и нет, кроме асфальта и булыжников. Ну и что? В жизни существуют не только деревья…
В тот день они пришли заниматься физкультурой на стадион Лакретель, было очень жарко. Жиртрест, в миру месье Дарсей (когда он перестал поднимать штангу, все его мускулы превратились в сало, и он стал похож на монаха, откормленного вместо гуся на паштет… определение принадлежит известной язве Элоизе Дестрад), так вот, Жиртрест прямо-таки истекал потом, любуясь тем, как «его» девочки взлетают над гаревой дорожкой. Все оказались впереди Элоизы, все: после двух кругов она была последней в группе отставших… Но ее это нисколько не смущало.
— Элоиза, иди сюда.
Она неторопливо подошла.
— Почему бы тебе не сделать над собой усилие, детка?
Элоиза пожала плечами: ее тоска берет от спорта. Ничуть не интересно пробежать сто метров за одиннадцать секунд. Ну, а прыгать — хоть в длину, хоть в высоту, хоть животом вниз, хоть спиной — зачем ей это нужно? Что даст? Вот в Параисе лошади, прямо-таки танцуя, преодолевают барьеры — это куда лучше! Но погодите радоваться, хоть она и любит скакать галопом, в седле сидит все равно мешок мешком!
— Значит, в жизни нет ничего, что бы тебе нравилось, да?
Элоиза внимательно на него посмотрела. Он не вынес этого почти желтого на солнце взгляда — потупил глаза, приготовился выдержать удар.
— А вам нравилось поднимать на вытянутых руках триста килограммов? Да? Зато теперь они все у вас на заднице собрались. Далеко же вы ушли со всеми вашими кубками и медалями! И это вы называете «что-нибудь нравится в жизни»?
Ядовитая девчонка! Все почувствовали это на собственной шкуре хотя бы по разу, в том числе и мамаша Камене. Элоиза сообщила ей — и не так уж давно, — что мадам смахивает на унтера. Элоизе удалось пережить педсовет только потому, что учителя слишком сильно веселились, чтобы свирепствовать. Даже сама Камене, и то улыбнулась, пусть даже довольно кисло…
Но все-таки она еще на что-то надеется, потому что предложила Элоизе войти в юношескую сборную Франции по настольному теннису. Но та в ответ только смерила училку взглядом: «А что мне это даст?» Камене, чуть не задохнувшись от возмущения, все-таки прикусила язык, а потом проблеяла, что, в общем-то, ничего, кроме славы.
А Элоиза заявила ледяным тоном, что на славу ей наплевать с высокой колокольни, и удалилась.
Внезапно девочка насторожилась: на другом конце стадиона двое парней стали тренироваться в метании копья.
А дедушки из дома престарелых смотрели и кудахтали. Вся эта «молодежь» в шортиках вызывала у них прилив неизрасходованных жизненных соков, они аплодировали и кричали. Конечно, сегодня тут были одни старички, но ближе к концу недели, когда станут тренироваться баскетболисты, старушки тоже непременно заявятся.
Стоя за спиной Жиртреста, Элоиза философствовала: положительно, некоторые кисло-сладкие размышления из репертуара Дедули очень вовремя приходят на ум, например: «Как бы, хлебнув из бутылки, уловить и аромат вина?» или: «Как бы, набираясь опыта, себя не потерять?»…
— Знаете что? — сказала она задумчиво. — Я бы, пожалуй, попробовала метать копье.
Жиртрест загорелся: первый раз эта девочка… И, о чудо — Элоиза уловила движение, разбежалась, повторила жест учителя, стараясь, чтобы он был как можно менее женским, потому что иначе как пошлешь эту штуку к чертям?
— Вот это да! Вот это да! Вот это да… — пускал слюни Жиртрест.
— Рано радоваться, — сказала Элоиза, — случайно получилось. Но можно попробовать еще разок.
И счастливый случай повторился.
Жиртрест смотрел на нее во все глаза. Она упорствовала, старалась изо всех сил, отходила назад, разбегалась снова и снова… На ее лице, обычно таком насупленном, мелькали отсветы счастья, а копье взлетало и опускалось все дальше и дальше. Элоиза, уперев руки в бока, провожала его взглядом, а потом, когда оно приземлялось, переводила блестящие глаза на учителя и смеялась.
Старички аплодировали, а один — наверное, он был смелее всех остальных — даже завопил: «Давай-давай, красотка, в следующий раз оно улетит к небесам!» И тогда Элоиза отошла подальше, прогнулась, замахнулась и… копье, выпущенное в воздух, поднялось и полетело — за все линии, за ограду, за стену, окружавшую стадион.
С улицы донеслись крики и скрежет тормозов.
Побледневшая и растрепанная Элоиза побежала к стене — вот она, вожделенная стометровка, только результат никогда не появится в протоколах соревнований! — и перегнулась через нее. Копье воткнулось в машину с откидным верхом, которая проезжала мимо.
Дарсей догнал девочку: «Иди переодевайся, я сам этим займусь». Она вырвалась, взглядом поставила его на место, взлетела на стену, спрыгнула снаружи и перебежала по диагонали улицу. Водитель, который вышел из машины, недоверчиво озирался вокруг, копье, словно насмехаясь над ним, все еще торчало из пробитой крыши. Элоиза потрогала водителя за локоть:
— Месье, с вами все в порядке?
— Со мной-то все, но вот машина…
— Это мое копье, — сразу же перебила его Элоиза, — очень прошу вас: простите меня…
Парень выругался:
— Извинениями тут не отделаетесь!
— Я тоже так думаю, — согласилась Элоиза, — но извинения — это в придачу.
Тут подбежал запыхавшийся Дарсей, сообщил, что Федерация берет на себя ответственность и страховка будет оплачена.
— Но она могла меня убить! И вы не увиливайте от…
Он ни от чего не увиливал, Жиртрест, именно для того он, пф-ф, пф-ф, и пришел, и, пф-ф, пф-ф, сейчас запишет все, пф-ф, пф-ф, данные… Элоиза ухватилась покрепче за копье, выдернула его и удалилась. Вернулась на стадион, переоделась, стала ждать. Когда пришел Дарсей, спросила, что теперь делать ей и ее родителям.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты так волновалась, Элоиза, подобные несчастные случаи могут произойти с кем угодно, тем более, что этот господин не был ранен, и… Но что касается копья, должен тебе сказать…
