В любом случае о просьбе брата Тимоти надо было рассказать матушке.
Айдони Мэйсон резала на кухне коренья для супа.
— Конечно, идите, раз святой брат просит, — сказала она, выслушав просьбу детей. — Но сначала ты, Гервард, возьмёшь корзинку и соберёшь яйца. А тебе, Гвинет, пора месить тесто.
Разобравшись с делами, Гвинет и Гервард вышли на улицу и зашагали по Тор Лейн к Источнику Чаши. Потеплело, отовсюду слышались звуки капели, а сосульки на ветвях деревьев сверкали на солнце. Погода явно менялась в лучшую сторону.
Их уже ждали. Брат Тимоти сидел на большом камне прямо в расщелине, из которой вытекал ручей. Урсус закапывал яму. Взглянув на лицо юного монаха, Гвинет поняла, что новости будут плохими.
— Брат Питер… — начала она.
— Брат Питер умер рано утром, — сказал брат Тимоти. На глаза Гвинет навернулись слёзы. Брат Тимоти поднялся и положил руку ей на плечо.
— Не убивайся, Гвинет. Брат Питер очень мучился в последнее время, а сейчас он в царствии небесном. Перед смертью он исповедался, и аббат Генри отпустил ему грехи. Душа его чиста перед Господом.
Гвинет вспомнила, в каком состоянии был брат Питер, когда они несли его в аббатство. Что ж, по крайней мере, он больше не страдает. И всё-таки она надеялась, что старик поправится…
— Брат Питер не был убийцей, — заявил Гервард, сдерживая слёзы.
— Не был, — согласился брат Тимоти. Он снова уселся на камень и знаком предложил Гвинет и Герварду укрыться от ветра в расщелине.
— Вы уже знаете так много, что, наверное, мне следует рассказать вам и остальное, чтобы вы поняли, кем был брат Питер, и почему он вёл себя именно так, а не иначе.
Сгорая от любопытства, Гвинет уселась рядом с ним на скалу. Гервард тоже сел и вытянул шею, чтобы удобнее было слушать. Урсус воткнул заступ в землю и подошёл поближе. Взгляд отшельника рассеянно блуждал по верхушкам деревьев и нависшей над ними громаде Тора. Гвинет подумала, что он, наверное, заранее знает все, о чём собирается им поведать брат Тимоти.
— В древних легендах говорится, что в окрестностях Гластонбери спрятаны многие из сокровищ короля Артура, — начал брат Тимоти. — Ибо именно это место называлось когда-то островом Авалон…
— Останки Артура, и крест, — начал перечислять Гервард. — И Святой Грааль.
— И ещё… — Гвинет запнулась. Наверное, не стоило говорить брату Тимоти о пещере, полной спящих воинов, в которой они с Гервардом оставили немого каменщика Бедвина. Если брат Тимоти не знает этой тайны, значит, ему и не надо её знать.
Брат Тимоти кивнул, не заметив её оплошности.
— И со времён короля Артура эти сокровища охраняют монахи Хранители. Они есть не только в Гластонбери, но и по всей Британии, и даже вне её. Много лет следят Хранители, чтобы сокровища Артура не были найдены прежде времени, и не получают за свой труд ни слова благодарности, ибо само их существование — великая тайна.
— Страшное зло может прийти на землю, если эти сокровища будут найдены не в свой срок, — заявил вдруг Урсус, поворачиваясь к ним лицом.
— И поэтому брат Питер украл крест! — догадался вдруг Гервард. — Он сказал, что не следует людям беспокоить кости короля Артура. И поэтому пытался защитить Грааль от Натаниэля де Бира.
— Верно, — кивнул брат Тимоти. — К сожалению, брат Питер был уже так стар, что разум его помутился. Обязанности Хранителя стали для него слишком тяжёлым бременем. Он не понял, что пришло время показать миру останки короля Артура. Но когда брат Питер услышал, что Натаниэль де Бир копает землю возле Источника Чаши, то сразу бросился сюда, ибо он-то хорошо знал, что спрятано в этом месте.
— В одном он был прав, — пробормотал Урсус. — Время Грааля ещё не пришло.
— Мы же видели, как брат Питер выскочил из аббатства, — вспомнила Гвинет. — Он так бежал, что чуть не сшиб нас с ног! И был ужасно расстроен — теперь я понимаю, почему.
— А откуда он узнал, что мастер де Бир копает яму? — спросил Гервард.
— Ему рассказал сборщик хвороста, — объяснил брат Тимоти. — Он был в лесу и заметил, как мастер де Бир копает.
Он грустно улыбнулся:
— Парень думал, что это просто забавная сплетня — какой-то умалишённый в нарядных дорогих башмаках копает в лесу яму с утра пораньше.
— А вы, значит, побежали за братом Питером, — сказала Гвинет. Теперь она наконец-то начинала понимать, что происходило в то утро.
— Про сборщика хвороста с его сплетней я и сам только вчера узнал, — объяснил брат Тимоти. — А в тот день брат Питер не вышел к завтраку. Я разволновался, пошёл его искать, а нашёл вас.
— И тело мастера де Бира, — вздохнула Гвинет.
— Мысль о том, что он стал невольным убийцей, сводила брата Питера с ума. Он действительно помешался от горя, и слава Богу, что хоть перед смертью пришёл в себя, чтобы исповедаться и получить отпущение грехов.
— А вы-то откуда все это знаете? — перебил Гервард. — Если эти Хранители такая страшная тайна?
— А ты не догадался? — улыбнулся брат Тимоти, и Гвинет вдруг снова увидела в нём того мальчишку, что когда-то лазил по деревьям лучше всех в Гластонбери. — Я и есть следующий Хранитель. Брат Питер передал мне свои обязанности.
Он сунул руку за ворот и вытащил медальон — красную каплю на тонкой золотой цепочке.
— Ты ведь уже видел это, верно?
— В лечебнице! — ахнул Гервард.
— Именно. Это знак Хранителя. Брат Питер хотел передать мне его в лечебнице, но уронил. Сразу я его не увидел, а ползать по полу не стал — ждал, пока все уйдут. А в результате нашёл его ты — представляешь, каково мне было? Я просто не знал, что тебе сказать.
— А между тем, Гервард тоже мог кое-что рассказать, — усмехнулась Гвинет, довольная, что у неё тоже есть тайна. Не всё же брату Тимоти их удивлять! — Давай, покажи ему, Гервард!
Гервард раскрыл кошель и вытащил медальон, который Натаниэль де Бир обронил, когда копал свою яму. Брат Тимоти удивлённо заморгал, и Гвинет тихонько порадовалась, что они вчера забыли отдать медальон отцу Годфри.
— Где ты это взял? — выговорил, наконец, брат Тимоти.
Гвинет торопливо рассказала, как Натаниэль де Бир шантажировал отца Герберта, и как получил медальон и пергамент в уплату за молчание.
— Получается, что этот отец Герберт — тоже Хранитель, — нахмурился брат Тимоти. — И он совершил тяжкий грех, когда предал дело своей жизни этому проходимцу.
— Не совсем так, — сказал Урсус, забирая у Герварда медальон. — Отец Герберт обманул де Бира. Он ведь знал, что без второго пергамента указания неполны. Отец Герберт боялся потерять жизнь и репутацию, но дело своё он не предавал.
Гвинет бросила на отшельника красноречивый взгляд. Значит, он всё-таки знал, о чём говорилось в пергаменте! А говорил, что не может прочесть арабский текст…
