Все это, наверное, со стороны выглядело очень эффектно. Вдобавок достаточно символично: корабли Солнечной, сразу нескольких классов, на площади одного из городов планеты Бессмертных.
Площадь, как сразу же окрестили это место, выглядела слишком по-земному, хотя и с некоторыми отличиями. Ровный, будто полированный участок свободного пространства, поверхность которого не имела признаков блочной, плиточной и какой угодно сборки. Зеркальный монолит. Плоскость, сразу же создающая ощущения скольжения. А рядом, буквально в сотне метров от станции и севшего практически впритык десантного транспорта, высились странные конструкции, в которых, используя небольшую долю воображения, нетрудно было угадать подобие земных административных зданий. И вот именно они наводили на некоторые другие, уже безрадостные, мысли…
Очистить огромные площади в других местах, облегчая работу десанта, для того, чтобы сесть посреди нетронутого города, где все силы сопротивления уцелели, готовы и ждут!
Блокада эфира куда-то пропала, но первые секунды после снятия блокады никто не проронил ни слова. Сюрприз оказался с червоточинкой! В буквальном смысле. Потому что не только Джокт, многие ощутили близкое присутствие Бессмертных.
– Десанту – штурм! – возвестил командор Буран, хотя делать это ему казалось необязательно.
Транспорт откинул шторм-трапы едва ли не сразу же после касания грунта, и по ним уже выбегали, направляясь к зданиям, штурмовики космических сил Солнечной.
– Этот город – единственный, откуда не взлетела ни одна ракета! – внес ясность кто-то с поста управления инженерной станции. – Мы отследили схему прикрытия, траектории, кучу других параметров… Вокруг нашего города – три кольца средств ПВО, но они вели стрельбу так, будто пытались нас обхитрить, – несвязанно, отдельными батареями… Защита наоборот…
Теперь ситуация прояснялась. У командора линкора имелся обширный выбор мест для посадки. Какие-то территории с признаками коммуникаций и построек огрызались особенно ожесточенно, какие-то – чуть меньше. И только один-единственный город вообще не пытался противодействовать силам вторжения. Словно показывал: «Здесь нет ничего такого, что стоит оборонять». А так не бывает! Город должен был огрызаться всей мощью имеющихся сил обороны. Даже если бы это был город, ничего не производящий, ничего не значащий для Бессмертных. Вот и было решено, что Бессмертные просто рассчитывали сразу на несколько дезорганизующих факторов…
Так случилось, это место не попало под орбитальную бомбардировку, значит, все силы для отпора вторжению сохранились, и мы вполне могли посчитать место опасным для высадки. С другой стороны, здешние комплексы ПВО повели себя, мягко скажем, никак, что могло свидетельствовать о малой стратегической значимости. Если бы не активная работа аналитического поста линкора, три кольца стартовых площадок ракет ПВО вокруг города могли остаться незамеченными.
Но даже вялая, искусно подражающая спонтанной, работа этих средств ПВО позволила аналитикам судить о многом… И с задумкой показать город как стратегически незначительный объект Бессмертные просчитались. А значит, пока все шло совсем не так, как желалось врагу. А ведь могло случиться по-другому. Например, как вариант, – на линкоре сбили стабилизаторы, и он свалился в неконтролируемый штопор, поэтому пришлось садиться вообще в первом подвернувшемся месте, удобном для посадки. И таких вариантов – больше сотни! Тогда никто не обратил бы внимания на город, изначально имеющий низший приоритет как цель для атаки.
К счастью, как выяснилось позже, все обошлось. Мы сели. Полировка площади пошла трещинами под тяжестью штурмовой бронетехники, цепочкой съезжающей по аппарелям…
Одно из свойств, присущих человеку, – для всего находить аналоги. Место посадки – площадь. Окружающие площадь громадины – постройки. А ведь они могли оказаться простыми геологическими образованиями! Потому что своим видом напоминали сталактиты, высокие перевернутые конусы, расширяющиеся от основания кверху, будто каменные грибы на тонких ножках. Площадь… Ну например, слой льда, выступившего на поверхность планеты и отшлифованный до зеркального блеска. Продукт выветривания и каких-нибудь неизвестных воздействий чужой атмосферы.
Но только Джокт, как и все остальные, сразу восприняли это место именно как город. Вернее, как часть города. Каменные грибы никто не называл грибами или сталактитами. Очень уж четкий профиль имел каждый из них. К тому же прослеживался геометрический порядок в расположении строений. Конечно, природа способна выкинуть какую угодно шутку, но…
Высота зданий достигала пятидесяти метров, и снизу не было видно, что там, на крышах строений? При посадке никто просто не обратил внимания. Но почему-то появлялась уверенность, что крыши имеют такую же гладкую полированную поверхность, как и площадь. В этом чувствовалась гармония.
Инженерная станция, остывающая после посадки, с обугленными бортами и черными пятнами там, где корпус вошел в соприкосновение с атмосферой, не бездействовала. В то время, как передовые отряды штурмовой пехоты уже достигли границы площади и вступили на улицы, образованные параллельно стоящими рядами грибообразных зданий, со станции высыпали исследовательские автоматические модули. И сразу же было определено, что площадь сделана из полимерных соединений. Полировка оказалась молекулярной пленкой, что лишний раз подтвердило ее искусственное происхождение. А тишина и ощущение запустения сменились необычными звуками.
Это был и ритмичный барабанный бой, и громкое шуршание сминаемого листа бумаги. Источник звуков установить не удалось, потому что они шли отовсюду, множась долгим эхом. Звуки пугали. Они свидетельствовали об опасности. Пока незримой, но уже вот-вот готовой обрушиться на людей, посмевших появиться в чужом городе. Потом в странную перемешку шуршания и ритмичных ударов вплелись длинные очереди «Леборейторов», раздались тугие хлопки штурмовых гранат, и стало не так страшно.
В считанные минуты каменные джунгли зданий, тоже сделанные из полимеров, как определили модули инженерной станции, превратились в поле боя. Джокт увидел, как два «Шарка», присев на нос, синхронно бьют в основание зданий. Сверху, из-под круглой крыши сверкнул боевой лазер, и тут же несколько штурмовиков, запустив антигравы СВЗ, взмыли на пятидесятиметровую высоту и подавили вражескую точку совмещенным залпом из плазмометов, а потом начали облет крыши, высаживая из «Леборейторов» проемы, наподобие оконных. Не хватало только звона бьющегося стекла.
Внизу, у подножий строений, произошло какое-то движение. «Шарки» перенесли огонь в глубь квартала. В итоге из трех «Трепангов», что устремились к площади, два оказались сразу же подбиты. Штурмовики поливали отливающие малиновым корпуса «Трепангов» щедрыми очередями, ожидая появление экипажей. Вот два червя, выскользнув из вставших торчком бронированных сегментов своих боевых машин, попытались прорваться. Они не тратили время на переползания, а сразу же метнулись длинными скользкими стрелами. Прыжок одного Бессмертного прервался где-то посредине, он рухнул на полированную поверхность, корчась под шквалом реактивных пуль. Похоже, операторы боевых машин врага, так же как и экипажи «Шарков», не были облачены в броню. Вот только здесь, на одной из домашних планет, у них имелся шанс выжить после попадания в «Трепанг». По крайней мере, второму Бессмертному удалось ретироваться. Он скрылся, а все внимание штурмовиков перенеслось на третий «Трепанг».
