Ее вчерашнее горячее желание быть погубленной замечательно, но при дневном свете это вряд ли прилично.
И хотя ее дни сочтены, трудно было стряхнуть с себя уроки школы мисс Эмери.
– Я оставил их здесь, – доложил констебль. – Все законно и прилично.
И если того, что их застал мистер Холмс, было мало для воздаяния, то послышавшиеся голоса должны были прикончить Аманду на месте.
– Разумеется, прилично, – сказала леди Финч. – Мой сын джентльмен!
– И она еще говорит о законе и приличии! – ответил ей раздраженный мужской голос. – Леди Финч, это произвол. Предположить, что наша Гортензия…
Аманда рот разинула.
– Папа. – Она, запнувшись, нырнула под одеяло в надежде полностью прикрыться. Лучше бы каменный пол разверзся и поглотил ее на вечные муки.
– Гм, – пробормотал, просыпаясь наконец, Джемми. – Иди сюда, любимая, – хрипло прошептал он, обняв ее и притянув к себе. Не успела Аманда возразить, остановить его, как он поцеловал ее.
Надо сказать ему, что они не одни. Но она напрасно волновалась, поскольку матушка сделала это за нее.
– Боже! – взвизгнула она. – Ваш сын там с какой-то шлюхой!
– Мама, это я, – выглянула из-под одеяла Аманда.
– Гортензия! – взревел отец. – Прочь от этого распутника!
– Этот «распутник» – мой сын, – воскликнула леди Финч, – и я не позволю вам говорить, что он… что-то сделал. – Взглянув в сторону камеры, она вздрогнула. – Джемми, вылезай из-под одеяла и объяснись.
– Охотно, мама, – ответил он, – но я не одет.
Леди Фарли сдавленно вскрикнула, прикрыв рот рукой.
– Слава Богу, что мы оставили Реджину в карете и она не стала свидетелем этого… этого… злодеяния. Мы погибли! – Она резко повернулась к леди Финч: – Я обвиняю вас, Эвелин Рейберн! Моя дочь была воплощением здравого смысла и морали, пока не попала в лапы вашего похотливого сына. Не сомневаюсь, что он выманил ее из нашего дома подлым обманом.
Леди Финч, закрыв лицо руками, покачала головой.
– Рейберн, выходите оттуда немедленно, – сказал Фарли, тряхнув железную решетку. – Я требую удовлетворения.
Аманда была рада, что Холмс, не сумев оправиться от шока, так и не отпер дверь. Нечего и говорить, в какое состояние придет ее отец.
Джемми, схватив лишнее одеяло, проворно обернул его вокруг талии и встал лицом к лицу с виконтом. Аманда восхищалась храбростью своего избранника. Не многие отваживались противостоять ее отцу, когда он входил в раж, как выражалась ее мать.
– Сэр, – начал Джемми, – я не собираюсь встречаться с вами па какой-нибудь лужайке. Вряд ли это…
– Кто говорит о поединке? – рявкнул лорд Фарли. – Я требую, чтобы вы сейчас же отправились к архиепископу. Вашим распутным денькам пришел конец, мошенник. Вы немедленно женитесь на моей дочери! И возьмете ее без гроша. Я не стану выбрасывать хорошие деньги за дурные дела.
Аманда застонала. Отец оседлал своего конька. Его главная забота – деньги.
Кроме того, она не хотела, чтобы Джемми принуждали жениться на ней. Это совершенно излишне, учитывая, как мало времени ей осталось.
– Папа, свадьбы не будет!
– Не будет? Ты с ума сошла! Ты выйдешь замуж сегодня же, – объявил лорд Фарли.
– Нет, не выйду.
Она села, удерживая одеяло. Впервые в жизни она не повиновалась и не собиралась идти под венец по принуждению отца.
– Что ты сказала? – спросил лорд Фарли, изумленный тем, что ему противоречат.
– Я не выйду замуж за мистера Рейберна. – Аманда приросла к месту. Как хорошо, что железная дверь заперта.
– Нет, черт возьми, выйдешь! – брызнул слюной отец, потрясая кулаком.
Джемми, резко обернувшись, уставился на Аманду. У него было такое же обескураженное лицо, как и у отца.
– Почему? Что, черт возьми, дурного в браке со мной?
– Ты прекрасно знаешь, почему я не могу выйти за тебя, – улыбнулась Аманда.
– Мне не важно, что ты умираешь, – ответил Джемми. – Я собирался жениться на тебе с тех пор… м-м, думаю, с тех пор как встретил тебя. – Он усмехнулся. – Второй раз.
– Разве ты не понимаешь? Я не могу выйти за тебя, потому что умираю. – Аманда не могла связать себя с ним только для того, чтобы вскоре его оставить.
– Умирает? – спросила леди Фарли. – Кто умирает?
Аманда оглянулась на мать.
– Мама, я знаю то, что доктор сказал вам. Я подслушивала… ну, в общем, я слышала, как он сказал вам, что мне недолго осталось жить.
– Ты подслушивала?! – трагически воскликнула мать. – Что с тобой случилось, Гортензия? Ты всегда была послушной, приличной девочкой. Теперь ты подслушиваешь, разъезжаешь по провинции и… и… – Леди Фарли посмотрела на разбросанную одежду и содрогнулась. – И теперь еще это? Ты не подумала, Гортензия, как это повлияет на успех твоей сестры в этом сезоне?
– Гортензия? – взглянул на Аманду Джемми.
– Да, – съежилась она. – Аманда – мое второе имя.
– Значит, Гортензия? – Джемми покачал головой. – Оно тебе совершенно не подходит.
– Я твердила об этом много лет, – ответила она, обрадовавшись, что кто-то наконец согласился с ней в этом вопросе.
Леди Фарли страдальчески вздохнула:
– В имени Гортензия нет ничего плохого. Ее назвали в честь тетушки лорда Фарли, которая пообещала дать приданое одной из наших дочерей, если мы назовем ребенка ее именем.
– И затем передумала, – бросила Аманда.
– Только потому, что, по ее словам, оно тебе никогда не понадобится, – вставил лорд Фарли. – Ничего хорошего не выйдет, сказала она нам и была права.
– Вряд ли я виновата в том, что умираю, – ответила Аманда.
– Умираешь? Почему ты постоянно несешь какую-то чепуху о смерти? – возмутился отец.
– Потому что слышала, как доктор Албин сказал вам: здесь он бессилен – сердце совершенно износилось.
Лорд Фарли недоуменно заморгал.
– Глупая девчонка, ничего подобного он не говорил. Во всяком случае, о тебе.
– Но я сама слышала, – настаивала она, переводя взгляд с отца на мать. – Я слышала, как он сказал, что мой случай безнадежен. Я стояла на лестнице, а он в маленькой гостиной разговаривал с вами.
– О Боже! Подумать только! – всплеснула руками леди Фарли. – Доктор Албин говорил не о тебе, Гортензия. – Подойдя к тюремной решетке, она понизила голос: – Он говорил об охотничьей собаке отца, той, пятнистой. Как же ее кличка?
– Спотти? – подсказала Аманда.
