«Я слишком долго убеждала его, что в этот городок следует вернуться, — подумала она. — Но заслужила ли я, чтобы ко мне возвращались?»
— Нам не стоит расставаться на глазах у всех, — проговорила Софи, глядя в окно. — Я притворюсь, что мы созваниваемся, обмениваемся электронными письмами. А затем, через несколько месяцев, роман закончится неудачей.
— Дай всем понять, будто это ты меня бросила, — посоветовал Брэнд. — Скажи людям, что у меня чересчур ответственная работа и жизнь с таким парнем слишком тяжела для женщины, желающей того, чего желаешь ты.
— Откуда тебе знать, чего я хочу?
— Ты всем своим видом это демонстрируешь, — довольно резко ответил Брэнд. — Маленький домик, наподобие этого. — Он кивнул на дом, мимо которого они проезжали, с игровой площадкой, детскими качелями и качелями для взрослых. — Песочницы и трехколесные велосипеды, — тихо продолжал Брэнд. — Муж, который каждую ночь проводит дома. Пикники и жареный цыпленок по воскресеньям. Привычная жизнь в Шугар-Мейпл-Гроув.
— Значит, ты никогда не остепенишься, Брэнд? Ты никогда не захочешь, чтобы в твоей жизни были подобные радости?
— Моя работа несовместима с семейными отношениями, — мрачно произнес он. — Я много раз убеждался в этом. Несправедливо просить кого-то разделить с тобой жизнь, полную непредсказуемости и постоянного риска.
— Жуткое одиночество.
— Я не одинок! — рявкнул Брэнд.
Софи взглянула на него и поняла, что он лжет.
Софи сделала все, что могла, стараясь вытащить его из омута одиночества. Какое-то время она убеждала себя, что ей это удастся. Теперь она оценила потрясающую выдержку Брэнда. Ей стало ясно, что он принял решение и Шугар-Мейпл-Гроув его не интересует, впрочем, как и она.
Однако, несмотря на боль, Софи не сомневалась, что научилась кое-чему очень важному. Две недели, проведенные рядом с Брэндом Шериданом, позволили ей понять, что ее отношения с Греггом были всего лишь дешевой имитацией любви…
Выехав из Шугар-Мейпл-Гроув, они оказались на извилистой проселочной дороге, ведущей к особняку Гамильтонов, обнесенному внушительным забором. Легкий ветерок качал дорожный указатель, на котором были закреплены воздушные шарики цвета лаванды.
— «Усадьба „Фазановая роща“», — прочитал Брэнд надпись на указателе и цинично усмехнулся. — А себя они титуловали? Герцог и герцогиня усадьбы дохлых фазанов.
Изначально усадьба являлась двухэтажным фермерским домом. Но проводимая в течение многих лет переделка придала зданию сказочный вид.
Усадьба когда-то казалась Софи безопасным местом. После смерти родителей она надеялась обрести покой в этом доме. Да, жила бы она тихо и спокойно, но быстро стала бы деградировать, так никогда и не поняв, что такое жить в полную силу.
Сегодня дом был ярко освещен. Через огромные оконные проемы на лужайку струился золотистый свет.
— Ты можешь припарковаться у заднего входа, — предложила Софи.
Брэнд так и сделал.
Когда они объезжали дом, Софи увидела патио, уже заполненное гостями. Бирюзовая вода в плавательном бассейне мерцала.
— Позволь мне спросить напрямую. Вы собирались жить вместе с его родителями?
Брэнду удалось припарковаться в дальнем углу у сарая. Софи придется пройти немалое расстояние в туфлях на высоких и тонких каблуках.
— В доме полно комнат. — (Брэнд что-то прорычал в ответ.) — Его брат, женившись, тоже поселился здесь. — Софи почему-то начала оправдываться.
Брэнд выключил двигатель. Когда Софи протянула руку, чтобы открыть дверцу, он сурово взглянул на нее. Она откинулась на спинку сиденья и стала ждать.
Он открыл дверцу и предложил ей руку.
— Ты собиралась жить с его родителями, — с отвращением сказал Брэнд.
Софи предпочла бы не опираться на его руку, но площадка была неровной, а в туфлях на высоких каблуках она чувствовала себя немного неуверенно.
— Я не вижу в этом ничего предосудительного, — натянуто произнесла она.
— Ты и не увидела бы.
Софи слышала смех, звон бокалов, голоса, пока шла с Брэндом к лужайке и террасам. Она совсем не боялась встретиться с Греггом или его невестой. Она не боялась никого.
— Почему ты считаешь это неправильным? — спросила она. — Почему бы не пожить с его родителями до того, как появится собственное жилье?
Но Софи знала ответ. Такой образ жизни казался ей безопасным.
— Почему неправильным? А как в таком случае бегать по дому обнаженными? Как заниматься любовью на заднем дворе, под звездным небом? Или на кухонном столе? А если страсть так захватит тебя, что ты захочешь кричать, всхлипывать, произнося его имя? Умолять его подарить тебе такое ощущение, будто Вселенная взрывается?
Брэнд говорил, не понижая голоса.
Мир, обрисованный им, мир, населенный страстями и вовсе не безопасный, заставил Софи погрузиться в мечтания. Ей ужасно захотелось узнать необузданную часть своей натуры, которую она старательно маскировала желанием обезопасить себя.
Но ничего из перечисленного Брэндом ей не хотелось испытать с Греггом. Или с любым другим мужчиной. Она желала пережить подобные ощущения только с Брэндом Шериданом.
Хотя его слова затронули ее душу и пробудили желание, она осознавала, что обычно сдержанный Брэнд ведет себя весьма агрессивно.
Софи почувствовала, что и сама сердится.
— Неужели тебе этого не хотелось, Софи?
— Естественно, не с тобой, — отрезала она, словно ее злость вырвалась наружу, как взрыв. Он не имеет права рассказывать о том, какой насыщенной может быть жизнь Софи, а потом бросать ее с томящимся от желания сердцем и трепещущим телом?
На мгновение Брэнд умолк. Затем он пристально посмотрел на Софи, и она поняла, что он наконец обратил внимание на ее платье, причем это произвело на него тот эффект, которого она ждала. С менее решительным мужчиной ей, вероятно, удалось бы наладить отношения. Возможно, они поддались бы истинной страсти, позабыв о рассудительности.
А Брэнд отвернулся от Софи, засунул руки в карманы, чуть отклонился назад и принялся изучать усыпанный звездами небосклон.
Софи понимала, почему он так поступает. Брэнд всего-навсего выполняет свои обязанности, приведя ее на вечеринку. А попрощался он с ней уже неделю назад.
— Ты всегда знала, что мы притворяемся, — тихо произнес Брэнд. — Таковы условия нашей сделки. Ты не хотела, чтобы я игриво гонялся за тобой вокруг кухонного стола до тех пор, пока мы оба не устанем.
Софи перестала опираться на руку Брэнда.
— Итак, ничто из того, что между нами было, не является правдой. Ничто, Брэнд?
Мужчина молчал. Ее сердце, охваченное надеждой, подпрыгнуло, а затем упало, как раненная стрелой птичка, когда он холодно произнес:
