— Их можно занять, у того же Свенсона. Пускай продает свое олово, или что у него там еще есть. Ведь есть же, а, Свенсон?
— Так и знал, что на моем корабле шпион!
— Даю вам три дня. Потом возвращаю парня. По частям. Счастливо оставаться. Да, вот еще что. Не вздумайте сейчас пойти за мной. Замечу слежку — ваш парень будет умирать долго!
Хлопнула дверь.
Олег Иваныч понурился. Попили, блин, пива, порешали дела!
Расплатившись с хозяином, покинули таверну и быстро направились обратно на судно. Погода прежняя. Дождь…
На «Пленителе Бурь» Олексаха лишь горестно разводил руками. Ну, отправился Гришаня немного размяться. Чего ж все время на корабле-то сидеть? Кто ж знал, что этак все обернется? Тем более здесь, в Выборге! Почти что дома.
Олег Иваныч лишь махнул рукой — что уж теперь оправдываться. И в самом деле, винить в случившемся некого, кроме, пожалуй, самого себя, — расслабился, блин, перед домом. Что ж, надо теперь думать-решать, как поступить.
Сведения об островке Святого Бернара ван Зельде потребовал представить в письменном виде. Интересно, какие сведения голландец получил от Гришани? Хватило ли у отрока ума рассказать правду? Если «да», то и Олегу Иванычу врать не стоит. Да и знать про сокровище — еще не значит им владеть. Вряд ли голландец сунется к острову до весны, а вот Жоакин вполне может успеть. Так что пишем правду!
Олег Иваныч описал все как есть. И скит, и ручей, и колодец. Пират останется доволен. Вот только с выкупом дело обстояло хуже. Может, не отдавать бумагу, пока… Пошантажировать? Нет! У голландца уже есть сведения от Гриши, вполне может ими и обойтись. А шутить с пиратом опасно. Больно неудачлив он в последнее время, а потому — злобен, как тысяча адских псов. Вполне может расправиться с Гришей и просто так, в приступе дурного настроения. Не стоит его провоцировать.
А что тогда делать? Искать деньги? Пятьдесят гульденов?! Ага, найди их, попробуй! Но слухи распустить надо. Наверняка, как сказал Свенсон, на «Пленителе Бурь» есть шпион голландца. И наверняка ему сейчас поставлена задача — следить и сообщать, ежели что. Вот и пусть сообщает: Олег Иваныч активно ищет деньги, расспрашивает, встречается с различными людьми. Денег, правда, никто ему здесь не даст — никто его в Выборге не знает. Но изобразить кипучую деятельность — это пожалуйста.
Ближе к ночи уселись с Олексахой в капитанской каюте — советоваться. Может, стоит вычислить шпиона голландца да потолковать с ним как следует? Если он все расскажет — хорошо, а если пошлет подальше? Взять с поличным во время встречи с ван Зельде? Тоже сомнительный вариант. Во-первых, кто сказал, что навстречу с агентом обязательно явится сам голландец? Что, у него людей мало? А во-вторых, как за ним проследить? В чужом-то городе — не представляешь даже, где какая улица. Нет, и это тоже дело гиблое. Тем более, что у ван Зельде должны быть и в Выборге свои люди. Ведь живет же он у кого-то, держит где-то Гришу — быть может, в холодном промозглом подвале. Пиратского кораблика, бывшей «Благословенной Марты», в гавани что-то не видно. Где-то поблизости хоронится, змей! Что же делать, Господи, что же делать?!
Похоже, выход один — устроить засаду в момент передачи денег. Которые, правда, не будут собраны, но ван Зельде должен поверить в то, что они есть! Обязательно должен поверить, иначе просто не придет на встречу и пришлет Гришу «по частям».
С утра Олег Иваныч направился в городскую ратушу, где пробыл с полчасика и вышел на улицу с широченной улыбкой на лице и увесистым замшевым мешочком. В мешочке что-то звенело. Никто ведь не знал, что в ратуше новгородец просто беседовал о погоде с одним из писарей, а звенящий мешочек незаметно достал из-за пазухи при выходе. Звенела там, кстати, медь.
Ближе к полудню, на «Пленитель Бурь» заявились какие-то люди, судя по всему — купцы. О, сколько усилий стоило Олегу Иванычу уговорить завсегдатаев пивной «Висбю» прогуляться по дождю в порт. Обещанием португальского вина не отделался, пришлось опустошить и можжевеловую настойку капитана, которую, надо сказать, последний отдал безропотно. В каюте Свенсона «купцы» орали, ругались, а под конец, широко распахнув дверь, смачно ударили по рукам. После их ухода боцман велел матросам вытаскивать олово на палубу. Мол, за ним вот-вот приедут.
Вечером и ночью дверь в капитанский салон не закрывалась. На весь корабль разносился оттуда веселый монетный звон.
Усилия Олега Иваныча были оценены по достоинству. К исходу третьего дня пираты назначили встречу. Причем довольно хитро: Олег Иваныч должен узнать о месте в последний момент и явиться один. Кто подбросил на палубу «Пленителя Бурь» записку? Вопрос оставался открытым. Да Олег Иваныч и не жаждал его решать. Шпиона использовали «втемную».
— Эрик, надеюсь, ты перечислил нам все злачные местечки?
— А как же! Признаться, никто здесь не знает их лучше меня!
— Ну, тогда пора, друзья мои! — Олег Иваныч был как никогда серьезен. Серые глаза сияли холодным стальным блеском. Знак от пиратов был получен только что. Черная стрела, пущенная откуда-то сверху — быть может, с башни Олафа, — со свистом вонзилась в мачту «Пленителя Бурь». К стреле был привязан кусочек пергамента.
Встреча должна состояться немедленно, в трех кварталах от Соборной площади, на улице короля Магнуса. В самой-то грязище! В целях защиты Олегу Иванычу разрешалось взять с собой трех человек.
Дул ветер, сырой и холодный. Мертвенный свет луны освещал быстро идущие по площади фигуры. Одну — с небольшим замшевым мешочком в руках. В мешочке звякало. Лишь иногда попадались по пути редкие запоздалые прохожие. Вечер клонился к ночи. Каркали на крепостных башнях черные вороны. Откуда-то несло гарью.
На улице Магнуса — узенькой, грязной и темной — Олега Иваныча тронули за рукав.
— Следуйте за мной, господа! — Здоровенный малый в плотном дерюжном плаще.
Миновав несколько улиц, они перелезли через забор, оказались в полутемном дворе. Остро пахло ладаном, дегтем и еще черт-те чем.
Идущий впереди здоровенный малый в плотном дерюжном плаще обернулся, постучался в небольшую дверцу.
Та тут же открылась.
— Вы ждите здесь! — приказал проводник сопровождающим Олега Иваныча.
Олег Иваныч вошел внутрь, оказавшись в маленьком помещении. Повсюду какие-то жернова, склянки. По стенам развешаны сушеные травы. Господи! Да это ж аптека!
— Давайте гульдены.
Олег Иваныч обернулся. У задней стены стоял ван Зельде. Выражение его лица в проникающем сквозь узкое оконце свете луны казалось особенно зловещим.
— Гульдены — против парня!
Голландец кивнул кому-то. От другой стены отделилась темная тень, сделала пару шагов, наклонилась. Лязгнул запор. Кто-то зажег свечку.
Ага. Подвал! Они держали Гришу в подвале, сволочи! В этакую-то сырость. Что ж, тем лучше…
Олег Иваныч сел на пол, свесив в подвал ноги. Темень там была кромешной. Лишь смутно угадывалось чье-то связанное раздетое тело.
