Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Тут я поняла, что так и стою на четвереньках, задрав хвост и выпятив в его сторону свою беззащитную попку. Беззащитную, поскольку моя антенна не работала и остановить его мне было нечем. Я догадывалась, как может быть истолкована моя поза, но меня парализовало – вместо того чтобы вскочить, я все глядела на него через плечо. Так бывает в некоторых снах – надо срочно убегать, а ты стоишь на месте, и никак не получается оторвать от земли свинцовые ноги. Я даже не могла согнать с лица идиотскую ухмылку – как у воришки, пойманного на месте преступления.
– Р-р-рарра, – сказал он. – Р-рррау-у…
– Братан, – пролепетала я, – подожди. Я все объясню…
Он зарычал и шагнул ко мне.
– Ты об этом даже не думай, понял? Я тебе серьезно говорю, серый, тормози…
Он мягко упал на передние лапы-руки и сделал ко мне еще шаг. Нужны были совсем другие слова, причем срочно. Но где их было взять?
– Слушай… Давай спокойно все обсудим, а?
Он оскалил пасть и поднял свой серый хвостище, почти скопировав мою рабочую стойку.
– Подожди, серенький, – прошептала я, – не надо…
Он прыгнул, и на секунду мне показалось, что свет закрыла низкая и страшная грозовая туча. А в следующий миг туча рухнула на меня.
*
Лежа на диване, затянутом чем-то вроде шкуры мамонта-альбиноса, я рыдала в подушку и сама не понимала, откуда во мне столько слез – подушка была уже мокрой с обеих сторон.
– Ада, – позвал Александр и положил ладонь мне на плечо.
– Уйди, урод, – всхлипнула я и стряхнула его руку.
– Извини, – сказал он робко, – я не хотел…
– Сказала же, уйди, сволочь.
Я опять залилась слезами. Через минуту или две он снова попытался коснуться моего плеча.
– Я же тебя три раза спросил, – сказал он.
– Издеваешься?
– Почему издеваюсь. Я ведь тебе говорил. Про звериное тело, про физическую близость. Разве нет?
– А как я могла догадаться?
Он пожал плечами.
– Ну, например, по запаху.
– Лисы запахов не чувствуют.
– А я про тебя сразу все понял, – сказал он и неловко погладил меня по руке. – Во-первых, люди так не пахнут. А во-вторых, Михалыч все уши прожужжал. «Товарищ генерал-лейтенант, я тут смотрел запись – реально вопрос надо решать с бабой. Она там стоит на четвереньках, глаза злые, страшные, в жизни таких не видел, а на спине – огромная рыжая линза. И она этой линзой нашему консультанту мозг прожигает! Направила луч, а тот аж заколдобился…» Я сперва подумал, что у него совсем от кетамина крыша съехала. А потом посмотрел запись – действительно… За линзу он твой хвост принял.
– Какую еще запись?
– Твой клиент, которого ты до крови отхлестала, домашнее порно снимал. Скрытой камерой.
– Что? Когда я в долг работала?
– Ну это я не знаю, ваши дела. Он, как в себя пришел, сразу пленку нам принес.
– Интеллигент, твою мать, – не сдержалась я.
– Да, – согласился он, – не очень красиво. Но такие люди. А что, Михалыч тебе фоток не показывал? У него же целая папка была, специально распечатали для разговора.
– Не успел… Значит, всю эту мерзость, которую ты сейчас со мной проделывал, потом Михалыч будет смотреть?
– У меня здесь ни одной камеры нет, успокойся, милая.
– Не называй меня милой, волчара, – всхлипнула я. – Грязный развратный самец. Со мной такого за последние… – я вдруг почему-то решила не упоминать никаких дат, – со мной такого отродясь никто не делал. Какая гадость!
Он втянул голову в плечи, словно его отстегали мокрой тряпкой. Это было любопытно – хоть на него совсем не действовал мой хвост, зато, похоже, сильно действовали мои слова. Я решила проверить свое наблюдение.
– У меня там все такое нежное, хрупкое, – сказала я жалобно. – А ты мне все разорвал своим огромным членом. Теперь я, наверно, умру…
Он побледнел, расстегнул китель и вынул из кобуры здоровенный никелированный пистолет. Я испугалась, что он сейчас пальнет в меня, как Роберт де Ниро в занудливую собеседницу у Тарантино, – но, к счастью, ошиблась.
– Если с тобой что-нибудь случится, – сказал он серьезно, – я пущу пулю себе в лоб.
– Убери. Я сказала, убери подальше… Ну пустишь ты себе пулю в свою дурную голову. А мне что, легче будет? Я же тебя просила – не надо!
– Я думал, – сказал он тихо, – ты кокетничаешь.
– Кокетничаю? Да у тебя елдак в три раза больше, чем этот пистолет, волчина! Какое кокетство, тут бы живой остаться! Сейчас ведь детей на уроках учат – если девушка говорит «нет», это значит именно «нет», а не «да» или «ах я не знаю». Вокруг этого на Западе все дела об изнасиловании крутятся. Вам в Академии ФСБ не объясняли?
Он понуро покачал головой из стороны в сторону. На него было жалко смотреть. Я почувствовала, что пора остановиться. Палку можно было перегнуть, Тарантино мне вспомнился не зря.
– У тебя есть бинты и йод? – спросила я слабым голосом.
– Сейчас пошлю Михалыча, – сказал он и вскочил.
– Не надо никакого Михалыча! Не хватало, чтобы твой Михалыч надо мной хихикал… Не можешь сам спуститься в аптеку?
– Могу.
– И пусть твой Михалыч сюда не входит, пока тебя нет. Я не хочу, чтобы меня видели в таком виде.
Он был уже у лифта.
– Я быстро. Потерпи.
Дверь за ним закрылась, и я наконец перевела дух.
Я уже говорила – у лис нет половых частей в человеческом смысле. Но у нас под хвостом есть рудиментарная впадина, эластичный кожаный мешок, не соединенный ни с какими другими органами. Обычно он сжат в крохотную щелку, как камера сдутого мяча, но, когда мы испытываем страх, он расширяется и становится чуть влажным. Он играет в нашей анатомии такую же роль, какую специальный полый цилиндр из пластмассы играет в экипировке работников обезьяньего питомника.
Дело в том, что у больших обезьян приняты те же технологии контроля, что и в уголовной или политической среде: стоящие у руля самцы ритуально опускают тех, кто, как им кажется, претендует на неоправданно высокий статус. Иногда в этой роли оказываются посторонние – электрики, лаборанты и так далее (я имею в виду, в питомнике). Чтобы быть готовыми к такому повороту событий, они носят между ног подвешенный на ремешках полый цилиндр из пластмассы, который называют дивным словом «хуеуловитель». В нем гарантия безопасности: если на них набрасывается большой самец, одержимый чувством социальной справедливости, им надо всего-навсего наклониться и подождать несколько минут – обезьянье негодование достается этому цилиндру. Затем они могут продолжить свой путь.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
