— Аслан свидетель, Юстэс прав, — начал принц. — Здесь что-то вроде…
— Это не дневной свет, — возразила Джил. — Он холодный, голубой…
— Все лучше, чем тьма, — заметил Юстэс. — А можем мы к нему подобраться?
— Он не впереди, а над нами, — сказал Хмур. — Наверху той стены, в которую я уперся. Не могла бы ты, Джил, взобраться мне на плечи и посмотреть, что там такое?
Глава 15.
О ТОМ, КАК ИСЧЕЗЛА ДЖИЛ Свет, как это ни странно, ничего внизу не освещал. Было слышно, но не видно, как Джил пытается взобраться кваклю на спину. Точнее, было слышно, как он говорит ей: «Не обязательно тыкать меня пальцем в глаз… и ставить ногу мне в рот…» а попозже: «Давай, давай, я держу тебя за ноги, руками ты сможешь опереться».
Юстэс и принц подняли головы и увидели темный контур головы на фоне слабого света.
— Ну как? — закричали они оба.
— Это дыра, — ответила Джил. — Я бы проскользнула в нее, если бы поднялась еще немного.
— А что там видно? — спросил Юстэс.
— Пока ничего, — ответила Джил. — А ну-ка, Хмур, встану-ка я тебе на плечи, чем сидеть на них. Я могу держаться за край.
Они услышали, как она возится, затем увидели ее силуэт на фоне серого света.
— Знаете… — начала Джил и вдруг закричала, но не от испуга. Звук был такой, словно рот ей прикрыла чья-то ладонь или в него что-то натолкали. Затем она вновь обрела голос, и ей казалось, что она кричит изо всех сил, но никто ничего не слышал, и тут случилось сразу два события: во-первых, пятно света на секунду пропало; во-вторых, все услышали шорох и пыхтенье. Голос квакля проговорил, задыхаясь:
— На помощь! Быстрее! Держите ее за ноги! Кто-то тащит ее! Вон там! Нет, здесь! Ой, уже поздно!
Отверстие и холодноватый свет по-прежнему были видны, но Джил исчезла.
— Джил! Джил! — в отчаянии кричали они. Ответа не было.
— Ты что, не мог ее удержать? — вопил Юстэс.
— Не знаю, — тяжело вздохнул квакль. — Такой уж я уродился, неудачник. Судьба, что называется. Из-за меня погибла Джил, я ел говорящего оленя — все не вина моя, а судьба.
— Позор нам и печаль! — сказал принц. — Мы послали отважную юную даму в стан врагов, а сами — в безопасности.
— Ну, не так уж все плохо, — возразил Хмур. — Мы не в безопасности, мы умрем с голоду.
— Интересно, а я смогу пролезть там, где Джил? — спросил Юстэс.
А с Джил произошло вот что. Когда она высунула голову из дыры, то оказалась не в люке, а как бы на балконе. Она так долго была в темноте, что поначалу ничего не могла различить, и разобрала только, что видит не солнечный дневной мир, как она надеялась. Воздух был мертвяще-холодным, свет — бледно-голубым. Что-то шумело, в воздухе летали какие-то белые шары. Затем она услышала топанье ног, звуки скрипок, дудочек и барабана. Джил осмотрелась. Она выглядывала из дыры в склоне холма. Все было белым-бело, вокруг толпилось множество существ, и она открыла рот от изумления, узнав невысоких ловких фавнов и дриад с волосами-ветками. Приглядевшись, она поняла, что они танцуют, но танец их столь сложен, что разобраться в нем сразу никто бы не смог. До нее вдруг дошло, что бледный свет исходит от луны и что белизна кругом — снег. В темном морозном небе сияли звезды, темные колонны позади танцующих оказались деревьями. Значит, путники не только поднялись в свой верхний мир, но и очутились в самом сердце Нарнии. У Джил голова закружилась от радости, а музыка — веселая, волшебная, легкая, исполненная добрых чар — привела ее в полный восторг.
Все это быстрее увидеть, чем описать. Джил почти сразу повернулась, чтобы сказать друзьям! «Знаете, все отлично! Мы выбрались, мы дома!» — но произнесла только «знаете», и вот почему. Вокруг танцующих кольцом кружили гномы в лучших своих нарядах. На головах у них были красные капюшоны, отороченные мехом, с золотыми кисточками, а на ногах — высокие меховые ботинки. Они бросались снежками, это и были те белые шары, которые видела Джил. Они не швыряли их в танцующих, как глупые мальчишки, — нет, они бросали их в такт музыке и столь точно, что если бы танцоры ни разу не сбились с ноги, ни один снежок не попал бы в живое существо. Танец этот — Большой Снежный Танец — исполняют ежегодно в первое снежное полнолуние. Конечно, это еще и игра, потому что танцоры нет-нет да сбивались и получали снежком в лоб, и никто не насмехался, все радовались. Если танцуют уж очень хорошо, снежок ни в кого не попадает. Когда мороз, и уханье сов, и лунный свет разгорячат кровь лесных созданий, они пляшут до утра, и я бы очень хотел, чтобы вы их увидели.
Едва Джил произнесла «знаете», она запнулась просто потому, что огромный снежок, пролетевший между танцорами, попал прямо в нее и залепил ей рот. Сейчас она не обиделась бы, если бы в нее попали и двадцать снежков; однако с набитым ртом говорить невозможно. Когда Джил выплюнула снег и обрела голос, она почти все забыла от возбуждения. Она просто высунулась из дыры, как могла, и закричала танцорам:
— Помогите! Помогите! Мы зарыты в холме! Откопайте нас!
Нарнийцы, никогда не замечавшие дыры, очень удивились и стали осматриваться. Наконец они поняли, откуда идет голос. Увидев Джил, они бросились к ней, мигом взобрались на бугор и протянули к ней руки. Джил ухватилась за них и вывалилась из дыры в снег. Она поднялась и сказала:
— Давайте откопаем остальных!.. Там трое людей и две лошади. Там принц Рилиан!
Ее окружила толпа, потому что кроме танцоров здесь, было много зрителей, которых она сначала не заметила. Белки посыпались с деревьев, вперемешку с совами. Ежи спешили на коротких лапках, медведи и барсуки шли степенно. А пантера, взволнованно крутя хвостом, присоединилась к обществу последней.
Едва они поняли, что сказала Джил, как развили бурную деятельность.
— Живо за лопаты! — крикнули гномы. — За кирки! — и помчались к лесу.
— Разбудите-ка кротов, им и копать, — сказал кто-то. — А что она там сказала о принце Рилиане?
— Тсс! — прошипела пантера. — Бедная девочка не в своем уме. Шутка ли, столько пробыть внутри холма! Не понимает, что говорит.
— Вот именно, — сказал медведь.
— Да нет, она сказала, что принц Рилиан — это лошадь, — возразил кто-то.
— Нет, не говорила! — дерзко крикнула белка.
— Говорила, — возразила другая, еще более дерзкая.
— Да чт-т-то вы! Это п-п-правда! Какие вы глупые! — говорила Джил, стуча зубами от холода.
Дриада накинула на нее меховой плащ, а один услужливый фавн поспешил в пещеру за горячим питьем. Он еще не вернулся, когда гномы принесли лопаты и заступы, и работа закипела. Тут Джил услышала крик: «Эй, что ты делаешь! Опусти-ка меч!», а потом, «Ну, ну, юноша, полегче» — и даже: «Да, норов у него!» Джил поспешила к этому месту и, не зная, плакать ей или смеяться, увидела в дыре бледное и грязное лицо Юстэса. Он неистово размахивал мечом, пытаясь проткнуть всякого, кто к нему приблизится.
