Шарлотта почувствовала легкий приступ паники. Робер говорил так взволнованно, почти со слезами в голосе. К счастью, веселый голос Филипа заставил его умолкнуть:
— Ох уж эти друзья детства! Самые опасные люди.
— Не говори глупости!
— Точно! Подтвердите, Робер, если вы ЧЕСТНЫЙ человек, конечно.
— Я немного не…
— Ну как же! Не успеешь оглянуться, как они уводят твою молодую жену, уверяя всех, что любят ее исключительно по-братски. Кому и доверять бесконечно, как не друзьям детства? Ведь они же не предадут, не украдут ваши деньги, не продадут ваш бизнес… Не так ли, Робер?
Глаза Робера заметались. Шарлотта с нарастающей тревогой следила за Филипом. Внешне он казался веселым и беспечным, но в его словах был скрытый смысл…
— Между тем у нас, в Америке, есть поговорка: хочешь потерять друга — найми его на работу. Просто удивительно, сколько нормальных, порядочных людей превращались в истинных подонков, а что говорить о тех, кто от природы нечист на руку! Ужас!
— Филип, я хочу шампанского. Робер, позволь познакомить тебя с Жанно… Жанно!
Филип умолк и непроизвольно шагнул вперед, словно желая заслонить мальчика от Робера.
Робер между тем расплылся в приторной улыбке.
— Какой прекрасный малыш! Сколько тебе лет, юный Жан?
— Четыре. И еще чуть-чуть. Я уже не малыш.
— Разумеется. Это я не подумав сказал. Очень крупный для своих лет мальчик. Жанет была такая хрупкая…
Филип криво ухмыльнулся. Давай-давай, Робер! Твори свое змеиное дело. Роняй зерна сомнения, сей вражду и подозрительность. Забрось идейку о том, что этот мальчик — не сын Жанет Артуа…
Последние гости разъехались уже глубокой ночью. Филип сбросил опостылевший костюм и тесные туфли, принял душ, переоделся в джинсы и футболку и отправился навестить Джонни.
Мальчик спал, и Филип просто посидел с ним рядом, наслаждаясь покоем. Потом он подоткнул на малыше одеяло, погасил ночник и на цыпочках вышел из комнаты.
Огромный объем полученной информации требовал тщательного обдумывания, и Филип решил посидеть у камина на сон грядущий.
Он удобно устроился в кресле, вытянув босые ноги к огню… Справа — столик с напитками, слева — темнота и свежий ночной воздух, вливающийся в приоткрытое окно… Ах нет, справа еще кто-то есть!
Шарлотта выступила из мрака в круг света перед камином, и Филип едва не поперхнулся виски. На ней был шелковый китайский халат, расшитый драконами, а босые ножки оказались маленькими, как у ребенка. Она с недоумением огляделась по сторонам.
— Куда это подевалось второе кресло? Наверное, Биггинс переставил его в гостиную, для мамы. Она очень любит чиппендейл…
— Хочешь, садись на мое место.
— Нет, я на минутку зашла. Знала, что ты здесь. Хотела поблагодарить тебя за сегодняшний вечер. Ты великолепный актер. В тебя влюблены все мои подруги. Жаль, что с Робером вы так и не нашли общий язык.
— На это не рассчитывай. Он твой друг, и потому я не произнесу всего того, что думаю, но на самом деле он — слизняк.
— Филип, что происходит?
— Налить тебе виски?
— Налить! И объяснить, что у вас с Робером.
— Садись хоть на подлокотник. Когда ты стоишь, мне хочется сдать тебе квартальный отчет. Кстати, когда я начну работать?
— Как только определишь себе круг задач. Я посмотрю и соглашусь — или не соглашусь.
— Как насчет анализа рентабельности производства?
— Ты же хотел заняться пиаром?
— Учитывая, что мы собрались в деревню, это не срочно. А финансовый анализ здорово мобилизует мозги.
— Хочешь провести ревизию моих счетов?
— Хочу понять направление финансовых потоков. Внутренний рынок, внешний рынок, заказчики и партнеры, способы расчета. Если ты имеешь в виду, хочу ли я знать точные цифры — это мне не особенно интересно. Можешь засекретить все цифровые показатели. С меня хватит коэффициентов.
— Ох… Неужели ты способен думать о работе даже после такого трудного дня?
— Ха! Знала бы ты, НАСКОЛЬКО он был трудный. За тебя!
— И за тебя! И за Жанно — он произвел фурор. Так что Робер?
Филип помолчал, потом осторожно спросил:
— Он давно на тебя работает?
— Он сменил своего отца шесть лет назад. Старик Нуво умер от сердечного приступа.
— У вас так принято — преемственность?
— Ну да. Нуво всегда были управляющими на виноградниках Артуа.
— Ты уверена, что Робер испытывает к тебе исключительно дружеские чувства?
— И ты туда же? Я выросла с ним вместе, он почти брат…
— Учитывая специфику нашего брака, я тебе тоже практически брат. У меня создалось впечатление, что Роберу активно не нравится мое присутствие в твоей жизни. И это отнюдь не братская ревность.
— Ты хочешь сказать, что он ревнует… как мужчина?
Филип вздохнул и допил виски. Как с женщинами нелегко!
— Нет, милая. Я хочу сказать, что его чертовски раздражает тот факт, что ты вышла за меня. И пугает. Робер Нуво чего-то боится, и этот страх связан с моим появлением. Ты ему про меня что-то рассказывала?
— Сказала только, что ты был финансовым аналитиком…
— А! Уже понятнее. Скажи еще вот что: в Артуа есть компьютер?
— Естественно! Мы же не в пещерах живем!
— Следующий вопрос: могу я посмотреть отчеты по деятельности Робера Нуво?
— Не можешь. Их не существует.
— То есть как?
— Так. Я никогда не требовала и не потребую от него такого отчета. Я доверяю ему.
— Как ты ухитрилась заработать хотя бы тысячу? Он ведет твои дела, в его ведении земля, винные погреба — а ты даже элементарного отчета с него не требуешь!
— Его отец, дед, прадед — все работали на моих предков. Никогда ни один из них не утаил ни сантима…
— Можно подумать, воры и убийцы — это семейная традиция. Всегда бывает первый раз. Одно то, что его отец и дед были кристально честны, не делает Робера ангелом во плоти.
Шарлотта опасно прищурилась.
— Просто он тебе не понравился, вот ты и придираешься!
— А вот и нет. Я ищу себе поле деятельности. Прошу, дай мне разрешение проверить его работу. Тебе это только выгодно — самой не придется обижать друга недоверием, а в результате получишь объективный отчет о состоянии дел.
— Филип, мне это не нравится. С чего ты так завелся?
— Скажем так, это неясные подозрения. Буду искренне рад ошибиться.
— Ты Роберу тоже не понравился…
