компаний, в которые можно инвестировать и затем расти.
Да и Лекс будет не просто, ведь ей придется разрываться между ним, воспитанием сестер и учебой… Коул не мог представить себе, каково это делить Лекс с кем-то еще, да еще и в шумном доме. Он привык к своей тихой и опрятной обители.
Впрочем, Коул не раз представлял их общих детей, то, как они бегают с младшими сестрами Лекс на лужайке вокруг их общего дома. Дома, полного любви и смеха, жизнь в котором будет полной противоположностью его холодному и одинокому детству. Возможно, когда-нибудь все именно так и будет… но не сейчас. Пока он просто не готов дать Лекс нечто большее, чем кратковременные встречи во время его визитов в Африку или совместные поездки на отдых.
Не лучше ли расстаться сейчас, пока он еще может обуздать чувства. Скорее всего, будет больно, но, если затянуть отношения на более долгий срок, и ей, и ему будет еще больнее. Пожалуй, так будет честнее по отношению к Лекс?
И если это так, почему ему столь сложно дотянуться до ручки двери и выйти из машины?…
Глава 12
Лекс открыла входную дверь и, увидев суровое лицо Коула, поняла, что в Париж они не летят. Несмотря на то что ее сердце едва не оборвалось, Лекс успела отметить, что он потрясающе выглядит. Коул был одет в черные брюки и светло-серый пиджак поверх бледно-зеленой рубашки-джерси с /-образным вырезом. Он не брился пару дней, и на подбородке красовалась щетина, которую Лекс успела полюбить.
Девушка боролась с желанием броситься в его объятия и поцеловать, но отстраненный взгляд Коула заставил ее сдержаться. Она отступила назад и жестом пригласила его войти.
«Пожалуйста, не разочаровывай меня, Коул. Пожалуйста, не произноси слов, которые я не хочу услышать», — подумала Лекс, стараясь унять сердцебиение.
Коул шагнул в крошечный коридор, и она увидела интерес в его глазах. Судя по всему, он оценил ее яркий наряд и выпрямленные волосы. Коул открыл рот, словно хотел сделать комплимент, но сдержался, засунул руки в карманы брюк и стал раскачиваться на каблуках.
Он не поцеловал ее. Плохой знак!
— Ты в порядке? — спросила она, скрестив руки на груди и впиваясь кончиками дрожащих пальцев в ребра.
Коул провел рукой по подбородку.
— Просто устал. Неделя выдалась очень трудной.
Лекс ждала подробностей, но он лишь отвел взгляд и посмотрел на фотографии в рамках, развешанные на стене. В самом центре висела большая фотография с пятью сестрами, все они смеялись. Лекс не могла вспомнить, когда и кем был сделан этот снимок, но на нем отразились любовь и веселье, которые они получали в обществе друг друга. Коул долго смотрел на эту фотографию, затем покачал головой и закрыл глаза.
Устав ждать, пока он заговорит, Лекс задала вопрос:
— Совместная поездка отменяется, не так ли? Ты приехал, чтобы сказать мне об этом?
Их взгляды встретились. Цвет его глаз несколько изменился, если раньше они сияли словно топазы, то сейчас были просто светло-карие.
Коул кивнул:
— Да.
— Есть причина? — спросила она, выдавливая слова сквозь зубы.
Краем глаза она заметила, что Эдди спускается по лестнице, и помахала ей рукой. Свидетели им были ни к чему.
— Мне нужно лететь в Таиланд, — признался Коул.
Вытягивать из него объяснения оказалось делом не из легких. Куда подевался тот веселый парень с сияющими глазами, который обыгрывал ее в «Эрудит», приносил по утрам кофе в постель и целовал ее в плечи и шею, ожидая, пока подействует кофеин? Что произошло?
— Значит, мы летим в Таиланд?
— Извини, но нет.
«Привет, разочарование, давно не виделись! Ничего не изменилось, это все так же больно», — подумала Лекс.
Но сама она сильно изменилась за это время. Лекс больше не была той робкой маленькой девочкой, которая после каждого удара судьбы все сильнее замыкалась в себе. Она стала сильнее, лучше, старше, черт возьми! Злость, горячая и дикая, захлестнула ее разум.
«Не кричи, Лекс», — приказала она себе.
Она видела Джоэль в гневе, а потому знала, что потеря самообладания сильно ослабляет позиции.
Лекс приблизилась к Коулу и ткнула его пальцем в грудь.
— Ты попросил меня поехать с тобой во Францию, предложил мне выйти из своей зоны комфорта и сподвиг стать авантюристкой, — напомнила ему Лекс. Слезы застилали глаза, но она не позволила им пролиться. — Последние несколько дней мы переписывались и обсуждали, что будем делать в Париже и Лондоне. Помнишь, ты обещал отвезти меня на дегустацию вин в регионе Пуйи-Фюиссе. Так назови же причину, по которой ты решил все отменить. Ты представить себе не можешь, как сложно мне доверять людям, но я доверилась тебе!
В глазах Коула промелькнуло сожаление, однако было понятно — назад пути нет. Его решение было окончательным. С интрижкой покончено.
Оставалось только произнести слова прощания, чтобы официально подтвердить расставание.
Лекс казалось, что ее ударили в солнечное сплетение, она не могла ни говорить, ни плакать, ни дышать.
Очередной человек, которого она успела полюбить, снова решил покинуть ее. Пора бы уже привыкнуть к подобному…
* * *
Впервые в жизни он не знал, что сказать и как покончить со всем. Коул должен был признаться, что у них нет будущего, но не знал, как сказать ей об этом.
— Лекс, я…
Их взгляды встретились, и в этих бездонных зеленых глазах он увидел боль, но также и гордость.
— Не напрягайся, пытаясь подобрать правильные слова, Коул.
Неужели сейчас последуют слова о том, что дело вовсе не в ней, а в нем?
— Мне и вправду нужно лететь в Таиланд, — сказал он, размышляя, стоит ли ей говорить о Сэме.
Нет, он должен пройти через это в одиночку. Всю свою жизнь он сам справлялся с трудностями, возникающими в семье. Если это будет последний раз, когда он пообщается с братом, а выглядело все именно так, то Коул просто обязан сделать все самостоятельно.
Кроме того, если он снова впустит Лекс в свои мысли и сердце, у него может не хватить смелости отпустить ее, когда они вернутся домой. Лучше покончить с отношениями сейчас, пока не так больно расставаться.
Правда, судя по всему, Коул не сильно преуспел в этом деле.
Лекс выглядела величественно и отчужденно, но страдание в ее глазах было не скрыть. Она кивнула на входную дверь, молчаливым жестом призывая его уйти, но он не знал, сможет ли. Сомнение захлестнуло его, и он обнаружил, что отступает.
— Я вернусь
