type="note">[269]. Впрочем, и византийские торговцы вступали с XIV века в западные торговые сообщества[270]. Восстановление Константинополя после периода латинского господства, богатое и часто даже роскошное строительство как в церковном, так и в частном секторе в значительной мере следует связывать с этими новыми богатствами, которые торговцы с Запада скопили благодаря своей деятельности в городе.
VI. Религиозный центр: патриархат, церкви и монастыри
1. Константинополь и эволюция церковной администрации в Византийской империи
Становление Константинополя как церковного центра империи происходило в некотором смысле параллельно его политическому усилению как столицы империи, но из-за отсутствия церковного преемства было связано с большими проблемами[271]. Когда Константин Великий поднял Византий до уровня императорского города, это была обычная епископия, чьи истоки теряются во мраке истории. У городской кафедры не было «апостольского» происхождения. Легенду о пребывании апостола Андрея в древнем Византии и посвящении им некоего Стахия в первого известного по имени епископа города мы не находим в источниках до VI века. Эта фикция приобретает политическое значение только в IX веке, возможно, под впечатлением от возникновения конкурирующей империи Карла Великого. Непрерывная последовательность епископов с I века до времени Константина, как она сегодня, с точной хронологией, украшает интернет-страницу Константинопольского Патриархата, – это более или менее осознанная историческая компиляция, вполне обычная и для западных кафедр, но по сути не имеющая никакого исторического основания.
Константин I, подносящий Город в дар Богородице. Мозаика над вратами в южном вестибюле Св. Софии Константинопольской. Нач. XI в.
В церковной иерархии Византий/Константинополь сперва подчинялся митрополиту Гераклеи Фракийской на Мраморном море, предстоятель которой до конца Византийской империи сохранял право рукополагать в епископы патриарха Константинопольского, если тот еще не имел этого сана. Этот перенятый Константином из ранней Церкви Востока империи принцип тождества государственных и церковных центров предопределил повышение церковного статуса[272] Константинополя после 330 года. Этот путь представляет собой одну из глав общеполитической истории империи, которая выходит за рамки истории города, так что здесь можно ограничиться лишь основными ее вехами: в 381 году Константинополь был повышен до уровня патриархии, а в 451 году получил одинаковый юрисдикционный статус с другими патриархатами, причем связанное с этим право поставления митрополитов в диоцезах Понта, Асии и Фракии означало значительное увеличение его идеологической и фактической власти[273]. С завоеванием восточных провинций арабами в VII веке, в результате чего Антиохия, Александрия и Иерусалим стали владениями халифата, Константинопольский патриарх стал единственным общеимперским первоиерархом.
Со второй половины VIII века его власть получила дальнейшее усиление, так как по императорскому указу (воплощение которого в жизнь заняло более ста лет) ему передавались также епархии на Балканах, в Греции, Южной Италии и на Сицилии. Начиная с правления Константина созванные императором общецерковные соборы всего епископата империи проходили в столице или ее окрестностях, так что именно там утверждались общеобязательные церковные догматы. В Константинополе, в резиденции патриарха, заседал также «постоянный» собор (σύνοδος ἐνδημοῦσα) из находившихся в распоряжении патриарха митрополитов, которые способствовали регулярным контактам церковных епархий со столицей. В течение веков, особенно с отпадением Сирии и Палестины, введенное в Великой церкви богослужение, со всеми его текстами и чтениями, стало обязательным для всей империи[274]. Тесная связь Церкви и государства привела к тому, что внешняя политика Церкви полностью находилась в руках императора и делегировалась патриарху лишь в зависимости от соотношения сил, особенно в том, что касалось выполнения миссионерских задач[275]. Наконец, в церемониале также происходило слияние государственного и церковного центров, находящихся в Константинополе, – участие императора в многочисленных богослужебных чинах в разных церквях города[276] и коронация императора патриархом в Св. Софии.
2. Церковная топография
Самый авторитетный справочник по церковной топографии Константинополя насчитывает за всю историю позднеантичного и средневекового города до османского завоевания 562 церкви и монастыря, упоминаемых в письменных источниках, хотя одна и та же постройка порой имеет в текстах различные названия[277]. Между тем, утрата данных, о которой мы постоянно говорили, дает возможность с уверенностью предположить, что их число было значительно больше.
Ни об одной области городской топографии у нас нет так много свидетельств, как о церковной: это полуфольклорные местные предания (Πάτρια) и пространные рассказы историков, а также повести о святых, сообщения иноземных паломников, трактат «О церемониях византийского двора», но прежде всего – литургические указания на многочисленные праздники святых, которые совершались в отдельных храмах. Впрочем, реалии современного городского ландшафта быстро отрезвляют, даже если вспомнить, что 562 упомянутые церкви – это общее число за период более чем в 1000 лет, а в каждом отдельном веке – особенно в конце византийской эпохи – существовала, конечно, только их часть. Кроме храма Св. Ирины, который уже в раннее османское время служил арсеналом, церкви Богородицы Перивлепты, которую султан Мехмед передал армянскому патриарху и которая стала называться Сулу Манастир, то есть Водный монастырь, из-за чудотворного источника, и церкви Богоматери Паммакаристос, где до 1593 года была резиденция вселенского патриарха[278], остальные христианские церкви были превращены в мечети, а их стены использовались в других постройках или просто разрушались. Точно так же один из двух латинских храмов в Пере (Сан-Паоло) стал мечетью (Арап Джами), а церковь бенедиктинцев и по сей день находится в руках католиков (Сен-Бенуа). Всего целиком или в руинах сохранилось 46 византийских церковных зданий, но только для 25 из них можно с точностью установить их древнее посвящение. Оригинальные названия остальных либо вообще неизвестны, либо имеется несколько вариантов их идентификации[279]. Ни один письменный источник не позволяет точно локализовать церкви. Они часто упоминаются в описаниях богослужебных процессий и их путей, однако из них мы можем сделать выводы лишь об их топографическом соотношении, но не о месте в реальной географии города. Частое добавление к имени церкви названия квартала (особенно в Πάτρια) мало помогает, так как его удается отождествить так же плохо.
Все еще распространено ошибочное представление о том, что Константин задумал построить христианский город, в отличие от «языческого»
