точно помню, есть надувная лодка, я сам с нее позапрошлым летом рыбу удил…
— Лодку без мотора унесет течением, — продолжая проявлять упорство, мерно перебил Кощей. — Да и лопнула она, кажется, мы ее выбросили. — Отвечавший на вопросы Эдуард Кузьмич как будто находился не здесь. Вероника, сама периодически проваливающаяся за изнанку, могла судить об этом состоянии: взгляд Кощина — отсутствовал. Дед Катерины, вероятно, мысленно находился на первом этаже, где к камланию готовился шаман. Иранец уже доказал свои способности, Бадма Петрович вполне мог заявить, что Инессу убила его внучка.
Если его срочно не поддержать, старое сердце может и не выдержать, подумала Вероника! Тем более что она почему-то была твердо уверена, что Эка невиновна в смерти психолога.
— Михаил, я думаю, что нет особенной разницы, когда сюда приедет полиция. Мы нарушили место преступления, следы смыл дождь…
— Да, — согласился с Вероникой и хозяином имения антиквар-геммолог.
Троепольский, опять оставшись в деятельном меньшинстве, фыркнул и направился к тумбе за новой порцией коньяка.
— А вы, оказывается, штучка, — прошептал склонившийся к уху Вероники Аркадий Валентинович. — Могу я предложить своей землячке держаться вместе, сообща? Себя вы лихо от подозрений избавили.
— Вам тоже не о чем переживать, Аркадий Валентинович. Ваша комната на первом этаже, а лестница — под наблюдением. Видели там камеру?
— Кажется… да.
— Инесса, скорее всего, вернулась в дом до того, как выключился свет. Ведь она прошла в кабинет за бумагами, не думаю, что она собиралась читать их при свечах. Если бы убийцей Инессы были вы, Аркадий Валентинович, то вы прошли бы на второй этаж еще до отключения электричества, при работающих камерах. Под подозрением только те, чьи комнаты на втором этаже.
Вероника не стала говорить антиквару, что, по словам охранника Павла, камеры наблюдения начали вырубаться до того, как в доме погас свет. Об этом знали немногие, пусть так и остается. Вдруг убийца начнет нервничать и выдаст себя.
— Какое облегчение! Я и Бадма вне подозрений! — нервно хохотнул искусствовед. — Вы, уважаемая Вероника, случайно, в органах не работаете? У вас так умело, не сказать, привычно, получилось нас рассортировать… — И снова наклонившись ближе, елейно прошептал: — Если вы работаете в полиции, признайтесь, моя дорогая, я вас не выдам.
Приторный голос антиквара втекал в ушную раковину Вероники, словно густая патока, у Ники даже во рту сделалось настолько сладко, что захотелось сплюнуть. И выбить к чертовой матери из головы геммолога идею, будто ворожея-кулинар сотрудничает с полицией!
— Я не ваша и не дорогая, — прошипела Вероника.
— Ну да, конечно: вы чужая и дешевая, — медово согласился антиквар. Еще раз хохотнул и направился к Михаилу, заведовавшему нынче баром.
Ника выбрала для себя компанию трезвенников, подошла к Эке и Камрану, что беседовали возле кресла впавшего в тяжелую задумчивость Эдуарда Кузьмича. Переводчик объяснял загрустившей девушке, что в Иране обращение «доктор» не имеет отношения к медицине, это просто вежливая форма.
— …Но к Али-Ага привозят много больных, — негромко говорил Камран. — Если наш уважаемый хозяин почувствует себя плохо, доктор Али-Ага ему поможет. Обязательно.
— Спасибо! — Повеселевшая Эка заботливо поправила на коленях деда немного сползший плед. Обняла его и наклонилась: — Дедуль, ты завтракал? Может быть, тебе чайку сделать?
— Да, крепкий, — пошевелил серыми губами Эдуард Кузьмич и погладил ладонью руку внучки, лежавшую на его плече. Поглядел на нее снизу вверх. Тоскливо, нежно. — Сделай, пожалуйста. Сделай, моя милая.
Вероника, бесконечно сочувствуя хозяину дома, не в силах больше выносить душераздирающую скорбную атмосферу, тихонько улизнула на первый этаж. Отправилась на кухню, чтобы предложить свою помощь коллеге по цеху — Анастасии Семеновне, которая крутилась не хуже веретена между газовой плитой и разделочным столом.
Мощная вытяжка утягивала из кухни запахи готовящегося обеда, в огромном помещении, рассчитанном на барских кухарок и поварят, приятно пахло запекающимся мясом и пекущимися булочками. Вероника сняла с крюка возле двери длинный фартук и, обвязавшись, предложила:
— Приказывайте, Анастасия Семеновна.
— С соусом «бешамель» знакома? — прищурилась нянюшка.
— Спрашиваете, — улыбнулась Вероника и вынула из подставки кулинарный венчик. — Мука и масло где?
— Там. — Палец нянюшки последовательно указал на навесной шкафчик и холодильник.
— Вы, кажется, ростбиф готовите? — разбираясь с припасами на чужой кухне, поинтересовалась Вероника.
— Готовлю, — кивнула тетя Настя. — Кузьмич его со сливочным соусом любит.
— А с соусом «морней» вы ростбиф ему подавали?
Анастасия Семеновна обвела ворожею уважительным взглядом и призналась:
— Для «морнея» специй нужно много, а я не все из дома прихватила.
— Тогда за дело! — Вероника подняла вверх венчик как восклицательный знак.
Разобравшись с соусом, она умело накрыла его полиэтиленовой пленкой и отставила посудину в сторону. Потом помогла нянюшке приготовить соус для рыбного заливного. Анастасия Семеновна достала из духовки противень с тяжеленным бруском мяса, принялась поливать говядину мясным соком. Вероника, наблюдая за ее плавными, любовными движениями, покрутила головой:
— И как же вы такую тяжесть на второй этаж поднимаете?
Тетя Настя плутовато подмигнула помощнице, вернула противень в духовку и поманила Веронику за собой:
— Иди, что покажу.
В углу за печкой была ниша, которую Ника принимала за пустую полку для хранения. Нянюшка дернула за круговой шнурок, свисающий из ниши, и… полка плавно поехала вверх.
— Лифт, — важно пояснила экономка. — Васька, черт, три года обещает поставить электрический привод, но я пока и так справляюсь. Здесь, Ника, зажаренного быка поднять можно!
Вероника просунула голову в нишу, оказавшуюся просторным кухонным лифтом. Прикинула его размеры и мысленно кивнула: «Да. Зажаренный бычок здесь, пожалуй, с трудом, но поместится, а человек, замотанный в ковер… нет, не войдет».
В позе головой в лифте Веронику и застала Эка.
— Вот ты где! — возмущенно воскликнула хозяйская внучка. — Я тебя ищу-ищу… Пойдем, Ангелина созывает всех на камлание! — Катерина, в отличие от деда, совершенно не боялась обвинения в убийстве. Ее глаза были еще немного заплаканными, но уже горели предвкушением, девушка возбужденно теребила браслет с самоцветами на правом запястье. — Пропустим все!
Веронике совершенно не хотелось присутствовать на ритуале. Во-первых, она считала, что Бадма Петрович немного, но мошенник. И отсюда вытекало «во-вторых»: из окон правого крыла открывался превосходный вид на заднюю калитку, через которую и вынесли сегодня ночью тело Инессы. А потому, учитывая оба фактора, Вероника имела право предположить, что Зайцев не упустит возможности «доказать» свои возможности. И в этом случае Эдуарда Кузьмича можно только пожалеть: мастер Бадма обязательно раструбит на весь свет о своем фантастическом достижении — он смог поговорить с духом убитой женщины и раскрыл ее убийство. И что еще немаловажно, в этом деле уже спасовал известнейший иранский маг.
Исключительный вонючий шанс.
