— Я не маг! — сказал Ди. — «Маги» занимаются злыми вещами, а я — не злой! Я желаю беспредельного развития человеческого разума и благоденствия моей родины! Надеюсь, это не предосудительно!
С этими словами он повернулся и вышел из кухни, таща за собой Соледад Милагросу.
Милагроса поселилась в маленькой комнатке, служившей прихожей к скромным апартаментам самого Джона Ди. Она по целым дням просиживала там одна и, по просьбе хозяина, не болталась по улицам. Ди внял совету своей разумной матери и постарался сделать так, чтобы его странная помощница не мозолила глаза соседям. Однако нарочито прятать ее он не стал, поскольку это также могло вызвать кривотолки.
Занятия с магическим кристаллом несколько замедлились, поскольку от королевы опять явился посланец — все тот же молодой человек с ломающимся голосом. Впрочем, на сей раз он почти все время изъяснялся баритоном и только дважды «дал петуха». Ди счел, что это должно повлиять на настроение молодого человека в лучшую сторону.
И точно. Посланец королевы, правда, держался чванно и при разговоре все время нюхал носовой платок с кружевами — явно подарок какой-то благосклонной особы — однако весть, принесенная им, стоила того, чтобы выдержать все эти павлиньи пляски. Королева прослышала о том, что Ди был знаком со знаменитым географом Меркатором, и просит его изготовить для нее несколько подробных географических карт. По преимуществу — побережий Англии и… Испании. Только об этом не должны знать соседи.
Джон Ди охотно взялся за работу. Он успел понять характер королевы Елизаветы Тюдор. Эта дама предпочитает реальные вещи, то, что можно потрогать руками. Магический кристалл и способы шифровки и передачи информации — вещь, скорее, умозрительная. Географическую карту можно скатать в трубочку, можно огреть ею какого-нибудь зарвавшегося капитана по голове, ее можно потрогать, поводить по ней пальцем. Географическая карта приносит пользу. За это королева готова платить хорошие деньги.
И еще — за молчание. Никто не должен знать, чем конкретно занят географ. Елизавета — хитрая бестия, подумал Джон Ди. Всем известно, что к нему, к доктору Ди, обращаются за гороскопами. Как картограф он не знаменит. За ним даже не станут следить, чтобы выяснить, какие именно карты интересуют Елизавету. Просто потому, что даже не заподозрят, что он занимается картами.
Ловко. Королева сильно выросла в глазах Ди.
Однако ее выгодный в денежном смысле заказ затормозил работу над магическим кристаллом. Утомившись за день от тонкой чертежной работы, он с трудом заставлял себя браться за магическое исследование.
Соледад Милагроса постоянно была к его услугам. Она ничего не говорила, просто находилась рядом — ждала.
Когда Ди впервые вынес кристалл, она оживилась, в ее глазах вспыхнул огонь.
Джон Ди остановился, не снимая платка с черного кристалла.
— Я не занимаюсь злыми вещами, — повторил он своей помощнице то, что говорил и своей матери. — Я не маг в том смысле, какой вкладывают в это понятие невежественные люди. Прежде чем заняться черным зеркалом и иными мирами, я хочу помолиться Богу. Ты должна сделать то же самое. Пусть Бог поможет Нам в нашей работе.
Не возразив ни слова, Соледад Милагроса встала на колени рядом с хозяином и послушно принялась повторять за ним слова латинской молитвы.
Казалось, это совершенно успокоило Джона Ди. Он бережно поставил кристалл на стол и снял с него платок.
— Садись, — велел он Соледад.
Та устроилась напротив кристалла и закрыла глаза. Ди уселся рядом, взял восковые таблички и остро отточенную палочку. «Стеганография», помимо всего прочего, научила его записывать произносимое людьми слово в слово, пользуясь для этого особенными значками.
Соледад была по-настоящему одаренной предсказательнице по стеклу, и Ди понял это в первые же мгновения. Она собралась, сосредоточилась, ее лицо приняло отрешенное выражение, и только глаза на этом неподвижном бледно-восковом лице быстро подергивались то влево, то вправо, как будто женщина следила за кем-то невидимым, мелькающим перед ее взором. Затем она начала медленно описывать фигуру херувима, которую разглядела в глубине кристалла.
— Это Ариэль? — жадно спросил Ди. — Ты узнаешь его? Это Ариэль, Ангел Света?
— Глаза, много глаз… крылья, много крыльев, — говорила Соледад, чуть покачиваясь, а затем переходила на непонятный язык. Ди быстро черкал палочкой по дощечке, стремясь записать каждый звук чужой речи.
Затем все вдруг оборвалось. Соледад закрыла глаза и нервным движением руки набросила на камень платок.
— Он не может многого сказать, — промолвила она все тем же ровным глухим голосом. Голос как будто существовал отдельно от женщины. Сама Соледад Милагроса была покрыта испариной, ее широкие крепкие плечи сотрясала мелкая дрожь, руки прыгали, а из глаз текли желтоватые слезы. Но голос звучал совершенно спокойно.
— Он заключен в глубине кристалла, — продолжала она. — Ариэль? Это Ангел Света, сказал ты? Да, это может быть Ариэль… Он приближается к нам, но грань стекла нас разделяет… Он пытался мне сообщить нечто важное… Ты записал? Это особый язык.
— Я думаю, это тот язык, которым говорил Енох и его потомки, — сказал Джон Ди. — Я собираю слова этого языка, чтобы затем расшифровать их и составить грамматику. Мы научимся понимать Ангела…
* * *
— Иван Грозный пригласил к своему двору Джона Ди? — переспросил Вадим Вершков Харузина. — Этого не может быть!
Флор и Харузин явились к Вершкову в дом, который был приданым Настасьи Глебовой — ныне супруги Вершкова, чтобы сообщить невеселую весть: им предстоит отплыть из Новгорода и отправиться в Лондон по поручению невидимого и никому не известного тайного ордена. В Лондоне они нагрянут к Джону Ди, известному астрологу, и отберут у него книги и кристалл. И, что еще важнее, — припугнут его, чтобы неповадно было вызывать дьявола и болтать с ним о судьбах королевств и королей.
Разве Джон Ди вызывает дьявола? — удивился Вершков. — Кажется, я читал где-то…
— У Метерлинка, — напомнил Харузин. — Или еще где-нибудь.
— Скорее, в какой-нибудь бульварной газете, вроде «Тайны Вселенной». Неважно, — отмахнулся Вершков, — во всяком случае, насколько мне было известно, Джон Ди не общался непосредственно с дьяволом. Он никогда не был арестован за занятия магией. А инквизиция бдит и не пропускает таких дел.
— Кстати, тот факт, что Ди не привлекался за злостное колдовство, весьма примечательно, — добавил Харузин, — потому что это говорит о том, что наша грядущая миссия непременно увенчается успехом. Короче говоря, это значит, что мы остановим Джона Ди. Магический кристалл, дальновидение и криптография не будут иметь важных последствий в истории!
— Я не договорил, — сердито сказал Вершков. — Я хотел тебе напомнить о том, что Ди всегда молится перед тем, как заняться своими изысканиями. Он набожен! Вот что я читал. Статья утверждала, что Джон Ди вовсе не якшался с темными силами, — на том основании, что он вполне искренне чтил Бога и святых.
