это то, что его нашли убитым. И, клянусь вам, я не имел к этому никакого отношения. В любом случае я был в Бристоле, забирал там товары.
Поняв, что они узнали от лавочника все, что могли, Кейт встала. Они с Эвершемом уже почти вышли из магазина, когда Грин окликнул ее.
– Вы ведь не расскажете лорду Валентину, миледи? Про письма?
Кейт обернулась и посмотрела на него.
Хотя ее отец был маркизом Эджмонтом, богатыми назвать их было нельзя. Это было основной причиной, по которой ее родители так стремились выдать Кейт замуж за Джорджа Баскома, богатого предпринимателя. До поступления денег по ее брачному договору они могли позволить себе держать лишь нескольких верных слуг, согласных работать за мизерную плату. Такой человек, как Филбрик, чье состояние росло и падало в зависимости от его писательского успеха, не мог быть самым стабильным работодателем. Даже верным слугам нужно было платить.
Возможно, старший мистер Грин действительно забрал письма; не исключено, что он взял их вместо платы за свои услуги. В любом случае она не понимала, чем они могут заинтересовать Валентина, который сам по себе был богат благодаря доставшемуся ему от бабушки наследству и своим разумным капиталовложениям.
– Я не скажу ему. – Она попыталась придать своему тону всю уверенность, на какую была способна.
Как только они вышли из магазина на улицу, Эвершем с усмешкой сказал:
– Вы проявили редкое проворство, по сути, отдав этому человеку собственность лорда Валентина. Напомните мне, чтобы я никогда не позволял вам выступать в роли моего маклера.
– У Вэла больше денег, чем у самой королевы, – отмахнулась Кейт. – Кроме того, я пообещала Грину, что не скажу Вэлу. Я не сказала, о чем.
Эвершем рассмеялся, испугав лошадь рядом с ними.
* * *
Эвершем проводил остальных гостей Торнфилда до дома. Он надеялся, что ему подвернется возможность на обратной дороге поговорить с Вэлом о его отношениях с Джонсом, но из этого ничего не вышло. Пока он и Кейт разговаривали с Грином, хозяин Торнфилда вернулся в дом раньше них.
Вскоре после того, как они отправились в путь, Эвершем заметил, что Бартон, похоже, вознамерился завладеть вниманием леди Кэтрин. Он едва ли мог убедить американца воздержаться от этого, ведь единственными собеседниками этого человека были его дочь и бездумный мистер Томпсон. Будь у него самого такой же выбор, он бы тоже выбрал леди Кэтрин. Впрочем, когда Бартон вновь начал бахвалиться размерами своего дома на Пятой авеню на Манхэттене, он заметил, как ее лицо мгновенно сделалось каменными.
В конце концов Эвершем решил отвлечь от нее внимание американца, засыпав того вопросами о работе американской полиции. Поначалу Бартон явно был этому не рад, однако его желание превозносить достоинства своей нации в противовес замшелой Англии было слишком сильно, чтобы его игнорировать.
К тому времени, когда они достигли главного входа в Торнфилд, Бартон уже устал от этой темы и сбежал, и Эвершем не без удовлетворения проводил его взглядом.
– Это был весьма любезный жест с вашей стороны, инспектор, – тихо поблагодарила его леди Кэтрин, чтобы никто другой не мог ее слышать, когда они вошли в мраморный вестибюль дома. – Впрочем, меня не нужно спасать. Я и сама легко поставила бы его на место.
Глядя, как она отдает ожидающим слугам накидку, Эвершем заметил на ее затылке завитки темных волос и мысленным взором представил, как его губы опускаются к ним.
Что за чертовщина? Он встряхнул головой, и к тому моменту, как она повернулась к нему лицом, вновь взял себя в руки.
– Судя по вашему молчанию, я поняла, что вы со мной согласны? – Ее глаза светились весельем.
Эвершем с опозданием понял, что пропустил мимо ушей все ее слова.
Соберись, старина.
Однако прежде чем он нашелся, что ей ответить, со стороны лестницы донесся оглушительный шум, а за ним – крик «Кэти!»
К ним быстро, насколько то позволяли ее узкие юбки, направлялась миниатюрная брюнетка в темно-фиолетовом шелковом платье и с сердитым сиамским котом.
– Моя дорогая! Я приехала, как только прочла в «Таймс» про убийство!
Это была та самая дама, что была с леди Кэтрин в тот день, когда они встретились в Лондоне. Ее соавтор, мисс Каролина Хардкасл.
Если она узнала новость об этом убийстве в Лондоне, это означало, что Дэрроу придется отвечать на вопросы общественности, которую заверили в том, что Блюститель заповедей пойман. Возможно, с его стороны это не очень красиво, но он не мог избавиться от ощущения, что его начальник, а вместе с ним и Уоргроув пожинают то, что он посеял.
– Каро, с какой стати ты повсюду таскаешь с собой Людвига, как злодейка из грошовой книжонки?
Голос леди Кэтрин с шутливыми нотками вернул его к сцене перед ним.
Однако следующие ее слова заставили его вздрогнуть.
– Где поводок Людвига?
Словно услышав свое имя и зная, что должен отреагировать, кот издал обиженный вопль, удивительно похожий на плач человеческого младенца.
– Тише, мое сокровище, – проворковала Каро. Эвершем не смог понять, кого она имеет в виду – леди Кэтрин или кота. – Я бы посадила его на поводок, но начальник станции запретил. Нет, вы представляете? Теперь этого бедняжку вышвыривают вместе со мной, потому что он должен был оставаться в корзине на протяжении всей поездки на поезде.
– Бедный Людвиг. – Кейт погладила кота по голове, и пока она это делала, взгляд мисс Каролины Хардкасл обратился к мужчине, стоявшему позади ее подруги.
На глазах у Эвершема ее губы от удивления сложились в букву «О», а глаза комично полезли на лоб.
Вероятно, заметив, что Каро временно утратила дар речи, Кейт оглянулась и увидела, на кого именно та столь странным образом отреагировала.
– О да, – сказала она, как будто только сейчас вспомнила, что Эвершем, с которым она провела это утро, допрашивая подозреваемого в убийстве, тоже был там.
– Каро, это мистер Эвершем из столичной полиции, – сказала Кейт на удивление спокойным голосом. – Его вызвали сюда для расследования убийства несчастного мистера Джонса.
Эвершему, которого она одарила многозначительным взглядом, хотя он и не понял, что именно означал этот взгляд, она сказала:
– Инспектор, это мой партнер по газетной колонке, мисс Каролина Хардкасл, а этот несчастный Людвиг, ее… ее кот, я полагаю.
Каролина Хардкасл бесцеремонно вручила Людвига Кейт и протянула Эвершему руку. Чувствуя себя этаким лицедеем, участником дешевого фарса в театре на Друри-лейн, он пожал протянутую руку и неловко отвесил поклон.
– Мисс Хардкасл, приятно познакомиться.
– У меня так много вопросов, – были ее первые слова после дежурного ответа на его приветствие.
– Позже, – сказала леди Кэтрин тоном, не терпящим возражений. – Давайте сначала выйдем из прихожей, прежде чем ты начнешь засыпать мистера Эвершема вопросами, на которые он, несомненно, не сможет ответить.
Словно только что сообразив, где они стоят, Каро кивнула, затем взяла у
