шепчет она.
Я нависаю над ней, мой член упирается в ее вход, а мои предплечья по обе стороны от ее головы:
— Тогда позволь мне почувствовать тебя без чего — либо между нами, Кэт. Только на эту ночь.
Я отчаянно хочу быть внутри нее, и когда она наконец говорит "да", я погружаюсь по самую рукоять. Яйца глубоко внутри ее горячей, влажной киски, сжимающейся вокруг меня. Она чувствует себя так чертовски хорошо. Ее влажный жар скользит по мне, и я стискиваю зубы, потому что так она ощущается еще крепче, намного лучше, чем когда мне приходится использовать резинку. То, как ее стенки пульсируют и сжимаются вокруг моего обнаженного члена, вызывает во мне раскаленное добела наслаждение. Ее шелковистые гладкие соки покрывают каждый дюйм моего тела, когда я вхожу в нее и выхожу из нее.
— Ты чувствуешь себя невероятно, когда я трахаю тебя голой, котенок, — рычу я ей на ухо. — Твоя пизда такая чертовски влажная, это нереально, — я выскальзываю и врезаюсь в нее еще сильнее, и она громко стонет. — Скажи мне, что тебе тоже так лучше.
— Это так, — выдыхает она. — Так намного лучше. Но кровь, Данте. Она будет повсюду на тебе.
Я вырываюсь и снова вхожу в нее:
— Я с радостью запачкаю нас двоих и всю эту чертову кровать твоей кровью, пока ты позволяешь мне трахать тебя. Я понятия не имею, как я когда — нибудь снова смогу трахнуть тебя, используя презерватив.
— Данте, — стонет она, обнимая меня. Я накрываю ее губы своими, и ее рот открывается так легко, что я могу трахать ее языком, пока пригвождаю к своей кровати. И когда я заставляю ее громко кончить немного позже, я почти уверен, что ей насрать на кровь на моих простынях или на моем члене.
— Как насчет того, чтобы принять душ? — предлагаю я, когда мы оба заканчиваем, и она смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами.
— Я думаю, это может быть хорошей идеей, — отвечает она с улыбкой.
Глава 14
Кэт
Прошло три недели с тех пор, как у нас с Данте впервые был секс вместе, и с тех пор мы не останавливались. Я пытаюсь занять себя уборкой кабинета, который он мне выделил, но у меня очень мало пациентов. Я слоняюсь по этому дому, читаю или смотрю телевизор и жду, когда он проявит ко мне немного внимания. Я понимаю, как пафосно это звучит, и я, вошедшая в этот дом шестью неделями ранее, отправила бы себя в психушку. Но та я не была опьянена оргазмами, горячим сексом и ртом Данте Моретти.
Вчера он остановил меня в коридоре, прижал к стене, одной рукой обхватив за горло, а другой за задницу, и он просто поцеловал меня. Более десяти минут он просто целовал меня, и это было самое горячее, что я когда — либо испытывала за всю свою жизнь. Я не знаю, когда бы он остановился, если бы Максимо не прервал нас.
Мои губы распухли, а кожа покраснела и стала нежной из — за его бороды, но я могла бы позволить ему заниматься этим весь день. Потому что, хотя он и дьявол, который трахается как бог, его поцелуи — адское пламя.
Он вызвал меня в свой кабинет несколькими минутами ранее, что обычно означает секс на его столе, или на диване в углу, или у двери. Но не сегодня. Я собираюсь отрастить мужество и вести себя как девочка, которую вырастила моя мама, вместо того, чтобы руководствоваться своими гормонами.
Данте смотрит на экран своего ноутбука с хмурым выражением лица. Если не считать короткого кивка в знак признательности, когда я вошла в комнату, он проигнорировал меня.
Мудак.
Он вытягивает шею, и толстые вены пульсируют, когда он сжимает челюсть. Мое сердцебиение отдается в ушах, когда я стою всего в нескольких дюймах от него. Если бы я протянула руку, я могла бы провести кончиками пальцев по его мощным бицепсам и твердой груди, чтобы почувствовать, как напрягаются его мышцы под мягкой богатой тканью рубашки.
Черт возьми. Прекрати это, Кэт.
Он поднимает голову, устремляя на меня свой пылающий взгляд, и мне конец. Моя решимость и сопротивление вянут, как цветок, нуждающийся в хорошей воде в жару. Что, черт возьми, со мной не так?
Он встает так быстро, что я задыхаюсь, но у меня нет времени снова это произнести, потому что его рот на моем, его огромные руки обнимают меня за талию, прижимая к себе, когда он целует меня с таким жаром, что моя кожа горит от жара. Одна из его сильных рук скользит вверх по моей спине, кончиками пальцев цепляясь за ткань моего платья, пока он не достигает моей головы и не кладет ладони на ее затылок. Взяв в кулак прядь моих волос, он дергает за корень, наклоняя мою голову под желаемым углом, чтобы он мог завладеть моим ртом, когда прижимает меня спиной к своему столу.
— Черт возьми, Кэт, — стонет он, прерывая на мгновение наш поцелуй, проводя носом по моей щеке и спускаясь к шее. — Почему ты всегда так чертовски вкусно пахнешь?
Я тянусь к его волосам, запуская пальцы в его густые темные локоны, когда сажусь на край его стола, раздвигая бедра, чтобы позволить ему прижаться ко мне. И он пользуется этим в полной мере, прижимая свой твердый член к моей киске и заставляя меня стонать от бесстыдной потребности.
Когда, черт возьми, я успела превратиться в этого человека? Отчаянно нуждаюсь в любой толике привязанности и контакта, которые он мне предложит.
Когда он снова прижимается своими губами к моим, его рука на моей талии скользит по моему бедру и внешней стороне бедра, пока он не задирает мое платье еще выше, предоставляя себе доступ взять от меня все, что, черт возьми, он хочет. Его прикосновение теплое, когда его рука скользит под ткань на мою мягкую кожу, пока он не обхватывает одну из моих ягодиц, разминая ее своей сильной рукой и используя ее как дополнительный рычаг, чтобы еще теснее прижать наши тела друг к другу.
— Данте, — хнычу я ему в рот, пытаясь отстраниться и вдохнуть немного воздуха, но он не позволяет мне, и я остаюсь прижатой к нему.
От него никуда не деться. С ним нельзя бороться. Не то чтобы
