Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
г. супруга министра лечилась в санатории Горбио на Лазурном берегу. В сентябре 1910 г. – она в Париже. Весной 1911 – опять на Средиземном море. В ноябре 1912 г. Екатерина Викторовна проводит время в Париже. С декабря 1912 по апрель 1913 г., она, судя по письмам её супруга, на Французской Ривьере и периодически выезжает во Флоренцию, Палермо, Геную, Алжир, Тунис. Причем на Лазурном берегу, она живет уже не в деревне Горбио, а в Ницце и Монте-Карло.
Сведения Андроникова о дорогих заказах мадам Сухомлиновой в Париже подтверждаются показаниями Марии Коломниной, жены штабс-капитана Д. А. Коломнина, одного из адъютантов военного министра. Мария Коломнина, неоднократно проводила заграницей время с Екатериной Викторовной, поскольку её муж как адъютант, должен был сопровождать, в отсутствие мужа супругу генерала. (Такова была обычная практика – жене министра одной появляться в обществе не подобало). Согласно свидетельству Коломниной госпожа министерша «в один только из сезонов заказала в Париже 18 платьев у Бер и свыше 12 – у Бернара, стоимостью каждое не менее 800 франков» [99, с. 467].
Правда, домработница Сухомлиновых, М. Ф. Кюнье на суде в 1917 г. утверждала, что в 800 франков обошлось только бальное платье. За остальные платили от 100 до 350 франков [132, л. 38]. В любом случае покупки жены тяжело били по карману военного министра. Ведь в Петербурге ей шила наряды самая дорогая столичная портниха – Виктория Бризак, жена владельца модного дома Альбера Бризака. Иногда эти траты создавали Владимиру Александровичу очень серьезные проблемы. «Вчера Бризак прислал счет почти на 2000 р[уб.], но я сейчас никак не могу его погасить, так как это было для меня неожиданностью…», – пишет Сухомлинов жене 20 марта 1913 года. В следующем письме он убеждает супругу в том, что с оплатой «желательно очень обождать», ибо в противном случае ему «не на что будет ехать за границу» [113, с. 247, 248].
Впрочем, роптал генерал редко, ибо очень любил жену и, по выражению М. М. Андроникова «исключительно жил для нее и для её капризов и прихотей» [61, с. 176]. Если речь шла о здоровье Екатерины Викторовны, министр был готов на любые траты. Себя же ограничивал даже в питании. Он завтракал в дешевом ресторане Гвардейского экономического общества, а по вечерам ел колбасу с чаем, всё что возможно, посылая заграницу жене [87, с. 217].
«Врачи посоветовали ей Египет, и вот она путешествует из Франции туда», – вспоминал Андроников. «В это время положение ее мужа ухудшается. Измученный мыслями, что его жена каждую минуту может умереть, он не может ни в чем ей отказать, искусно скрывая свою печаль. И вот он перед дилеммой: денег нет и расходы огромные. Герой в душе, верный подданный своего Императора и достойный сын своего Отечества, он продает свою совесть честного человека, он делается рабом, чтобы удовлетворить потребностям той, которую любит. Т. к. его доходы, как министра не достаточны, а его жена тратит 150. 000 рублей в год, он подумывает о том, как увеличить свой бюджет. Он начинает постоянно путешествовать, т[ак] к[ак] прогоны, по старой системе и существующим законам, представляют изрядную сумму» [140, л. 96об.–97].
Поездки Сухомлинова из конца в конец России, действительно, стали притчей во языцех. «Широкий образ жизни, который вела жена военного министра, требовал больших денежных средств», – писал в этой связи генерал М. Д. Бонч-Бруевич и «не зря в Петербурге поговаривали о том, что Сухомлинов непрерывно катается по стране, лишь бы набрать для своей требовательной супруги побольше “прогонных”» [24, с. 66].
«Однако, этого недостаточно, чтобы пополнить дефицит, который делает ему его дорогая вторая половина», – констатировал Андроников. «Первый шаг преступления сделан, не остается ничего другого, как идти дальше. Его совесть делается все больше и больше эластичной, и он прибегает к взяткам. Его приятель Свирский, бывший фабрикант мебели, ставит ему на вид большие заработки, если он согласится дать ему поставки для армии. Он принимает предложение, т[ак] к[ак] как объяснить иначе тот факт, что министр, которому три года тому назад не хватало денег для операции жены, мог в прошлом году пригласить в Кисинген ювелира Маршака из Киева, которому он заказал жемчужное ожерелье стоимостью 20 000 руб[лей]».
Сухомлинов как коррупционер
Механизм злоупотреблений Сухомлинова, согласно Андроникову, таков: военный министр «легко принимает разных поставщиков». Естественно, не просто так. Однако в руководстве министерства есть и честные люди, прежде всего начальник генерального штаба, генерал Жилинский. Он «принадлежит к малому количеству лиц, которые идут прямой дорогой без компромиссов со своей совестью». Чтобы Жилинский не мешал и не задавал лишних вопросов, Сухомлинов удаляет его из Санкт-Петербурга, назначив Варшавским генерал-губернатором. «Кроме того, для того, чтобы быть хозяином положения и иметь свободу действий, Сухомлинов организует военно-техническое Управление, во главе которого он ставит генерала Роопа, которого нечего ему опасаться». «С того момента поле свободно и министр может принимать всех поставщиков и дает им заказы на автомобили, аэропланы и др[угое]» [140, л. 97].
«Все взятки через Свирского», – написано в подготовительных бумагах Андроникова, относящихся к марту 1915 года. И там же дан пример: «200 тысяч франков за Депердюсена». Рядом пояснение: «Аэропланы, принятые неизвестно по какой причине, от обанкротившейся фирмы “Депер-Дюсен”, аппараты которой были забракованы даже во Франции, оказались совершенно негодными и стоили жизни многим храбрым летчикам» [40, л. 23–24].
В пасквиле, в основу которого легли эти материалы, упоминания о летчиках исчезли. Князь сделал акцент на коррупционной составляющей сделки: «возмутительные аэропланы – Депердюсены – фирмы, которая разорилась, и изобретатель попал в тюрьму – заказаны для России исключительно по требованию Сухомлинова, в то время, когда они были забракованы даже на родине, во Франции. Причина – громадная взятка, полученная этим честным генералом от фирмы Депердюсен, чрез посредство некоего Свирского, который в доме Сухомлинова – свой человек и служит посредником во всех грязных взяточнических делах; ибо без этих посторонних доходов, генерал не мог бы удовлетворять безумных требований своей супруги, которая окружает себя неимоверной роскошью» [40, л. 8–9].
С ещё большим эмоциональным накалом Андроников нападает на Свирского и фирму Дюпердюссен в анонимке, распространённой в августе 1915 г.: «Нужно обратить серьезное внимание на некоего Николая Федоровича Свирского: бывший мебельщик, темная, грязная личность, фактотум и правая рука Сухомлинова во всех мошеннических делах; он друг детства Сухомлинова, с ним на “ты”. Жил много лет в Париже. Приобрел там много связей с заграничными торговыми фирмами…». «Свирскому и Сухомлинову Россия обязана никуда не годными аэропланами фирмы Дюпердюсен, которые были забракованы во Франции, и фирма обанкротилась, а сам Дюпердюсен посажен в тюрьму за
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
