класс
[Сердце Молоха] Легендарный мутаген. После употребления все поглощаемые эссенции силы и выносливости действуют в пять раз сильнее. Но поглощение эссенций других типов становится невозможным. Испортится через два дня.
Я поднял с земли сердце и, морщась от отвращения, очистил его от налипших субстанций. Свойство было очень интересным. Получив такое в самом начале своего пути, можно достигнуть удивительных высот. Вот только невозможность поглощения других эссенций удручала.
Хотя, с другой стороны, а так ли они мне нужны? Я уже как-то пришел к выводу, что та же мудрость для меня может оказаться даже вредной. А вот ловкость бы не помешала в бою.
Однако я вспомнил одну старую фразу: «Утка может ходить, плавать и летать. Но делает это всё одинаково плохо». Суть в том, что,сосредоточившись на чем-то одном, можно за счет этого достигнуть того, чего никогда не видать универсалу.
Я покосился на эссенции силы и выносливости, зависшие над боссом, и меня начала одолевать нервозность перед выбором. Если я промедлю, не исчезнут ли эссенции? А если поглощу их сейчас до сердца, упущу огромную прибавку ключевых характеристик.
— Ай, черт с ним! — махнул я рукой. В конце концов, с легендарного босса не выпадет что-то действительно бесполезное. А мне сейчас любая помощь кстати.
Вот только, как мне его использовать? По всему выходило, что мне нужно его съесть? А можно ли его перед этим хотя бы пожарить? Думаю, не стоит так рисковать.
Однако меня чуть не стошнило от одной мысли, что мне придется жрать весь этот здоровенный кусок сырым.
Я вновь посмотрел на эссенции, а потом снова перевел взгляд на сердце в моих руках. Я должен стать сильнее. Я должен выбраться отсюда.
Сердце Молоха будто само звало меня, и я пришел в какое-то исступление. Перед глазами вновь появлялись мои враги. Зубы заскрипели, а желваки заходили ходуном.
Я даже упустил тот момент, когда мои челюсти впились в холодную плоть монстра. Я не думал ни о чем, пытаясь сосредоточиться лишь на гневе и поставленной цели. Да. К цели нужно идти маленькими шагами. И это мой первый шаг. Я должен стать сильнее, и ни отвращение, ни брезгливость сейчас не играют никакой роли.
Я глотал куски, даже толком не пережевывая. Постепенно я уселся на землю, весь испачканный кровью и напоминал со стороны голодного зверя или даже падальщика, обгладывающего свою добычу.
Когда я сожрал примерно две трети мутагена, меня начало подташнивать от переполнения желудка. Но я не останавливался. Я не мог упустить такую возможность.
Когда осталась примерно четверть, всё съеденное попросилось наружу. Но я закрыл рот руками. Скорее всего, если срыгнуть его сейчас, то силы я не получу. Нужно было доесть до конца. Что же делать? Желудок не может переварить сразу столько. Однако… Можно ему помочь! Доступа к аптечным ферментам у меня не было, но было что-то получше. Моя кровь. Она переваривает почти всё, к чему касается.
Я подошел к алтарю, на котором оставил обрубок своего ножа. Небольшой кусок заостренного металла еще был там, и я вновь сделал кровоточащий надрез на руке, припадая к нему губами.
Я пил свою кровь медленно. По чуть-чуть. Опасаясь, что если кровь слишком сильно растворит мутаген, он может не засчитаться.
Наконец, мне полегчало, и я уселся на потухший алтарь, собираясь с силами. Кажется, немного места в желудке освободилось, и я снова принялся остервенело поглощать сердце Молоха.
Но вот с ним было покончено, и я, тяжело дыша, завалился на холодный камень, пытаясь прислушаться к ощущениям. Но ничего не происходило. Значит, нужно идти к эссенциям, пока они не исчезли.
Однако, как только я свесил ноги и коснулся земли, то ощутил дрожь во всех мышцах. Даже в мышцах лица. Мелкие судороги пробежали по телу, и я взглянул на свою ауру. Все эманации, кроме красной и коричневой, будто застыли и перестали переливаться. Сила и выносливость же, напротив, забурлили, будто требуя скорейшей подпитки. И я дал её им.
Эссенции Молоха устремились ко мне, как только я приблизился к ним на расстояние пары шагов. Меня скрутило волной боли, и я упал на землю, едва находя возможность вздохнуть. С моей аурой творилось что-то невообразимое. Красный и коричневый спектры заполнили собой весь обзор, и прочие характеристики можно было отыскать лишь с трудом.
Я понял, что мое тело стремительно меняется. Мышцы сковало болью, и я снова ощутил голод, хотя буквально пару минут назад готов был вытошнить содержимое желудка от переедания.
Невообразимый голод. Всё, о чем я сейчас мог думать. Но где здесь найти еду?
Тут я бросил взгляд на уцелевшие останки Молоха. Руки его всё еще были целы, и в голове промелькнула безумная мысль.
— Ну, уж нет. Только не сырым. Хватит с меня.
Но стремительно менявшееся тело, требовавшее ресурсов, так не считало.
Я подошел к руке монстра и с горем пополам отковырял кусок мяса обрубком ножа. Выглядело оно не очень-то аппетитно, и я вновь поморщился, борясь с собой.
— А что если… — Задумчиво посмотрел я на растворенную в кислоте жижу.
Идея была безумной. Но уж слишком эта субстанция напоминала какие-то горюче-смазочные материалы.
Я поднес огонек зажигалки к небольшой луже на отдалении. И она хоть и нехотя, но вспыхнула неуверенным пламенем.
— Вот это другое дело! — Воскликнул я, и мой желудок отозвался бурлением надежды.
Я насадил кусок мяса на какой-то валявшийся на земле обломок палки и начал методично обжаривать его на огне.
Не сказать, что мясо от этого стало значительно более аппетитным, ведь вид у него всё равно был не особо похож на пищу. Но мои зубы вгрызлись в эту массу, и в данный момент она показалась мне пищей богов.
Я подливал всё больше и больше горючего в огонь и поглощал куски монстра даже до того, как они толком прожарятся, надеясь, что не подхвачу здесь какой-нибудь фасциолез или других паразитов.
В конце концов, мой голод слегка поутих, и я уже мог более размеренно
