веду членом по своим губам. Боже. Он пахнет чистой кожей и самим Адрианом. Мне нравится его вкус и упругость. Её хочется исследовать как можно медленнее, несмотря на острый зуд, который я испытываю в промежности.
— Вера, бльадь, — выдыхает Адриан, размещая ладонь у меня на затылке и мягко подталкивает, завладевает моим ртом.
Дышу носом, в каждую клеточку тела ручейком возбуждение растекается. Я уже и забыла, насколько это приятно. Помогая себя ладонью, принимаюсь активно работать языком. Салон наполняется чавкающими звуками и мужским хрипом, смешанным с тихими рыками.
Поверить не могу. Вместо записи собственной передачи, о которой я так мечтала. Вместо карьеры, подающей надежды, и уважения коллег, я отсасываю греку в его автомобиле и при этом чувствую себя самой счастливой на всём белом свете. Это как вообще понимать, Стоянова?..
Адриан поощряюще гладит меня по спине, мнёт ягодицы, пытается задрать платье.
— Иди ко мне, — приказывает, хватая за локоть.
Поднимаю увлажненные глаза, мотаю головой и не сбавляю темп, давая понять, куда именно грек должен сегодня кончить.
Он рывками вбирает в себя воздух и подняв голову в потолок, цедит:
— С ума меня сводишь, женщина.
Снова опускает взгляд на меня, аккуратно фиксирует мою голову ладонями и начинает вбиваться сам. Практически одновременно с этим кончает. Стыдно признаться, но я, кажется, тоже. Слизываю остатки спермы с губ и отклоняюсь на спинку кресла.
— Теперь хочу спать, — слабо улыбаясь произношу.
Вино и полдня в спа-центре дают о себе знать. Тело становится мягким, как облачко.
— Сейчас пойдем, — кивает Адриан. Застегивает ширинку и выбирается из машины.
— Эй, — весело взвизгиваю, когда он открывает дверь, подхватывает меня за плечи и под коленками, и несёт в сторону внутреннего входа из гаража в дом. — Я сама дойду.
— Отдыхай.
Довольно быстро добираемся до спальни. Под внимательным взглядом скидываю с себя одежду и укладываюсь под одеяло.
— Посиди со мной, — шепчу, прикрывая глаза. — Пожалуйста.
— Конечно, — чувствую, как он размещается рядом.
Довольно улыбаюсь, ощущая легкое касание пальцев на горящей щеке. На душе становится спокойно.
— Я так по тебе скучала, — шепчу проникновенно спустя минуту и сама же пугаюсь.
— Тебя не было несколько часов, — отвечает Адриан тихо, и заботливо поправляет одеяло на моём плече. Гладит разбросанные на подушке волосы.
Ну почему он такой дурак, а?..
С этой мыслью быстро засыпаю. А когда открываю глаза, резко вскакиваю в поисках одежды, потому что с первого этажа доносятся страшные звуки…
Глава 22. Вера
Что-то случилось.
Это единственное, о чем я думаю, пока бегу в соседнюю комнату, отведенную когда-то для меня, и отыскиваю в ворохе одежды первый попавшийся халат.
Кожа покрывается мурашками. Сердце стучит как ненормальное. За грохотом стекла внизу слышатся голоса. Несколько мужских и, по-моему, различимый женский.
Что за…?
Кто эти гости?.. И почему они так себя ведут?.. Судя по тому, что за окном ещё темно, на часах раннее утро.
Закончив с тонким пояском на талии, взбиваю вьющиеся волосы и выбегаю в холл перед лестницей, сталкиваясь там с Адрианом. Он, кажется, зол. По крайней мере, выражение лица смотрится сурово.
— Я слышала какие-то звуки, — говорю, заглядывая за его плечо.
Внизу возле входной двери с ноги на ногу переминается Георгий, тот самый помощник, который сопровождал грека на приёме в отеле.
— Доброе утро, Вера, — произносит мужчина нервно. — Простите, что разбудил.
— Доброе утро, — отвечаю, сжимая ворот у халата. — Ничего страшного. Что здесь произошло?
Осматриваю прихожую, замечая на полу осколки от стеклянной вазы, которая ещё вчера вечером стояла на небольшом деревянном комоде.
— Всё в порядке, не переживай, — говорит Адриан, проходя мимо меня и направляясь в свою комнату. — Мне надо уехать, Вера.
— Сейчас? — удивленно спрашиваю.
Понуро бреду за ним и прислонившись плечом к дверному косяку, молча наблюдаю, как Макрис небрежно скидывает пижамные штаны, оставаясь в трусах, и быстро натягивает джинсы, а затем тянется к шкафу за футболкой.
— Что случилось, Андрей? Ты можешь мне сказать?
— Всё в норме, — отвечает он отстраненно.
Тело бьёт дрожь, но я старательно это скрываю. Довольно странно в условиях «гуманитарного коридора» предъявлять претензии, но черт возьми… Мне хочется это делать как никогда.
За пару минут словно чужими становимся. Установленные мной правила вдруг кажутся ужасно глупыми. А что, если он на самом деле Адриан несвободен, и я сейчас в этом доме на правах любовницы?.. Таких женщин я никогда не обвиняла, но сама к «одомашненным» мужикам относилась с опаской и брезгливостью.
Нервно облизываю губы и смотрю на него упор, когда Макрис, накинув кожаную куртку подходит к двери и обхватывает мои плечи ладонями.
— Сама ничего там не убирай, как приеду, всё решу. Отдыхай и ни о чем не думай.
— Отдыхать? — усмехаюсь. — Серьезно? Кто это был, Адриан? Женщина? Твоя? Ты несвободен?
Руки на моих плечах напрягаются.
— Вчера верила, а сегодня, что? — усмехается он горько, кружа глазами по моему лицу.
Потупляю взгляд.
Доверие — тонкая материя, которую мы сожгли в пепел ещё два года назад, поэтому я ничему не удивлюсь, но ему знать не обязательно.
— Ни в коем случае не выходи из дома, — продолжает Адриан давать наставления. — Я поставлю его под охрану.
— Куда ты поедешь? — обрываю его речь.
— Нужно решить одно дело, как освобожусь — сразу вернусь.
Макрис нависает сверху, подцепляет мой подбородок пальцами и небрежно целует в губы. Поцелуй затягивается, в нос проникает знакомый запах, успокаивает и дурманит. Как завороженная слежу за тем, как он отстраняется и моргаю.
— Да, — Адриан оборачивается перед лестницей и осматривает меня с головы до ног, задерживая взгляд на ступнях. — Одень что-нибудь на ноги, иначе поранишься.
Киваю, глядя на удаляющуюся широкую спину.
— Ещё раз простите, Вера, — виновато проговаривает Георгий перед уходом. — Всего доброго.
Уснуть совершенно не получается, поэтому я умываюсь и все утро пытаюсь читать «Шестнадцать законов успеха» Наполеона Хилла. Книгу, которую захватила сюда совершенно случайно и ни разу за полмесяца не открыла до сегодняшнего дня.
В полдень, обувшись в кроссовки, спускаюсь на первый этаж и осмотревшись, замечаю внушительный отпечаток на штукатурке. Именно сюда угодила злосчастная ваза?..
Веником сметаю основную часть стёкол к порогу. Отодвигаю коврик и, подняв с пола чек, по всей видимости, выпавший у кого-то из нас, иду за совком на кухню.
Инстинктивно проверяю чек, перед тем как выкинуть его в мусорное ведро, и замираю, потому что держу в руках парковочный талон из аэропорта. И судя по времени его выдачи — сегодня ночью, выпал он, скорее всего, из кармана Георгия.
Закусив губу,
